Исторiя Россiи 862—1917 - [183]

3. Замыслы Меншикова. Закономъ 5 февраля 1722 г. о престолонаслѣдіи Пётръ В. пошёлъ вразрѣзъ съ установившимися понятіями, такъ какъ ещё со времёнъ московскихъ князей прямыми наслѣдниками царствующаго государя считались родные сыновья или ближайшіе послѣ нихъ родственники въ мужскомъ колѣнѣ, и потому обходить ихъ было бы дѣломъ несправедливымъ. Хотя въ защиту новаго постановленія Ѳеофанъ Прокоповичъ по приказанію императора тогда же составилъ особый трактатъ, «Правду воли монаршей», но въ сознаніи общества правда была не на сторонѣ законодательнаго акта. Многіе крѣпко держались мнѣнія, что молодой царевичъ Пётръ Алексѣевичъ устранёнъ незаконно, а Екатерина захватила власть не по праву. Меншиковъ, самый умный изъ временщиковъ, первымъ сообразилъ это; онъ понялъ непрочность своего положенія и всю опасность, какая ожидаетъ его въ случаѣ смерти Екатерины; человѣкъ находчивый и рѣшительный, онъ постарался заблаговременно принять мѣры, тѣмъ болѣе что здоровье императрицы стало внушать серьёзныя опасенія. Меншиковъ уговорилъ Екатерину составить завѣщаніе, назначивъ Петра своимъ наслѣдникомъ и одновременно связавъ его словомъ жениться на старшей дочери временщика, Маріи. Положеніе государева тестя, дѣйствительно, позволило бы Меншикову спокойно смотрѣть на будущее, тѣмъ болѣе что несовершеннолѣтіе государя дѣлало его фактически правителемъ государства.

Екатерина, всю жизнь привыкшая исполнять чужую волю, покорно поддалась настояніямъ Меншикова, которому въ прошломъ столь многимъ была обязана. «Ливонская плѣнница принадлежала къ числу тѣхъ людей, которые кажутся способными къ правленію, пока не принимаютъ правленія. При Петрѣ она свѣтила не собственнымъ свѣтомъ, но заимствованнымъ отъ великаго человѣка, котораго она была спутницею; у нея доставало умѣнья держать себя на извѣстной высотѣ, обнаруживать вниманіе и сочувствіе къ происходящему около нея движенію; она была посвящена во всѣ тайны, тайны личныхъ отношеній окружающихъ людей. Ея положеніе, страхъ за будущее держали ея умственныя и нравственныя силы въ постоянномъ и сильномъ напряженіи. Но вьющееся растеніе достигало высоты благодаря только тому великану лѣсовъ, около котораго обвивалось; великанъ сражёнъ — и слабое растеніе разостлалось по землѣ. Екатерина сохранила знаніе лицъ и отношеній между ними, сохранила привычку пробираться между этими отношеніями; но у нея не было ни должнаго вниманія къ дѣламъ, особенно внутреннимъ и ихъ подробностямъ, ни способности начинанія и направленія. Въ этомъ отношеніи мѣсто Петра В. оставалось празднымъ» (Соловьёвъ).

Интриги Меншикова всполошили остальныхъ членовъ екатерининской партіи; они не безъ основанія опасались, что предстоящее возвышеніе его отдастъ ихъ совсѣмъ въ руки всесильнаго временщика. Противъ него составился заговоръ; Девіеръ, Толстой, Бутурлинъ, Скорняковъ-Писаревъ, Ушаковъ и герцогъ Голштинскій, зять императрицы, старались убѣдить её назначить послѣ себя одну изъ своихъ дочерей, Анну или Елизавету, и взять обратно обѣщаніе сочетать бракомъ Петра съ дочерью Меншикова; но послѣдній сумѣлъ разбить ихъ планы. Надъ Девіеромъ наряженъ былъ судъ по обвиненію въ непристойныхъ словахъ и оскорбительныхъ для государыни дѣйствіяхъ; слѣдственная комиссія сумѣла привлечь къ дѣлу также другихъ соперниковъ Меншикова, и въ самый день своей кончины (1727, 6 мая) Екатерина подписала приговоръ, по которому Девіеръ, Скорняковъ и Толстой лишались чиновъ и имѣнія, биты кнутомъ и сосланы: первые два въ Тобольскъ, а Толстой (съ сыномъ) въ Соловецкій монастырь; Бутурлина сослали въ деревню, а Ушаковъ перемѣщёнъ изъ гвардіи въ армію.

4. Временщики въ царствованіе Петра II. Торжество Меншикова продолжалось недолго, всего 4 мѣсяца. За это время онъ успѣлъ получить званіе генералиссимуса русскихъ войскъ, удалить герцога Голштинскаго съ женою изъ Россіи въ Голштинію, обручить свою дочь съ императоромъ и возстановить всѣхъ противъ себя самовластіемъ, высокомѣріемъ и заносчивостью. Противъ него составился новый заговоръ, на этотъ разъ вполнѣ удавшійся. Душою заговора былъ хитрый Остерманъ и князья Долгорукіе. 9 сентября 1727 г. Меншиковъ, лишённый чиновъ и орденовъ, былъ сосланъ съ семьёю на жительство въ городъ Раненбургъ (нынѣ Рязанской губ.), откуда вскорѣ его перевели на низовья р. Оби, въ дальній и холодный Берёзовъ, — тамъ онъ и закончилъ свои дни (1729).

Отъ паденія Меншикова страна выиграла, однако, не много, скорѣе даже проиграла. Меншиковъ всё же правилъ государствомъ въ духѣ предначертаній Великаго Петра; а теперь, съ возвышеніемъ Долгорукихъ, съ возвращеніемъ изъ заточенія бабки молодого государя, царицы Евдокіи (первой жены Петра В.), съ переѣздомъ Двора обратно изъ Петербурга въ Москву, снова ожили старыя симпатіи къ старинѣ, и дѣлу Петра В., безъ того уже попавшему въ слабыя, неумѣлыя руки, грозила опасность претерпѣть въ самой основѣ своей большое искаженіе. Фаворитомъ императора-ребёнка сталъ молодой, на 7 лѣтъ старше его, князь Иванъ Долгорукій (род. 1708 г.), а чрезъ него большое вліяніе на дѣла получилъ отецъ Ивана, кн. Алексѣй Григорьевичъ. Фамилія Долгорукихъ была родовитая и многочисленная и, подобно Меншикову, преслѣдуя прежде всего свои личные интересы, также спѣшила удовлетворить своему честолюбію, обручивъ съ императоромъ княжну Екатерину, сестру любимца Ивана. Но преждевременная смерть Петра (1730, 19 янв.) разрушила всѣ ихъ надежды и расчёты.