Андроника и протокинига
[116] Феодора, кроме того, их секретаря, так распорядилась судьба, — приняв его по ошибке за одного из них. Поэтому и женщины, и остальной народ, оставив недоконченным поминовение и в страхе давя друг друга, бросились со всех ног кто куда. Священнослужители же и монахи, волею-неволею толпясь внутри святого храма, спотыкались и падали друг на друга; частью оттого, что второпях толкали друг друга, частью оттого, что затруднялись куда ступить при виде ручьев крови. Прошло немного дней. Патриарх Арсений, который сам был опекуном, понимал, что, если не употребит всего своего влияния, то при таком смутном состоянии дел и при таких грозных предзнаменованиях и сыну царя, и общественному спокойствию ничто не помешает государству быстро дойти до крайнего положения. Но, перебирая в душе всевозможные средства, он не знал, на котором остановиться. Относительно добродетели и богоугодной жизни этот человек немногим уступал людям самой высокой святости, но по житейской опытности и по управлению гражданскими делами он отставал даже от тех, которые под вечер оставляют заступ. Дело известное: духовное созерцание и гражданская деятельность по большей части не уживаются вместе. А желательно было бы, чтоб и то и другое больше не являлось враждебным, как тело и дух, чувственное и сверхчувственное. Мне нравится, чтобы в том, кто желает управлять, было смешение из того и другого, что мы видим и на музыкальных инструментах, когда они находятся в руках знатоков своего дела. Последние не в одинаковый тон натягивают все струны, — в таком случае не было бы музыкальности и мелодии, — но одну струну на низкий тон, другую на высокий, эту более, ту менее, и так достигают разнообразия звуков и вместе музыкальности, гармонии. Тому, кто занимает ум свой одним лишь божественным созерцанием, следует жить в горах и пещерах, так как он прекратил связь с обществом, уединился и совершенно отчуждился от житейских дел. Но кто с добродетелью приобрел себе нрав приятный и общительный, не чуждается занятий гражданских и имеет опытность во всевозможных делах, на того можно вполне положиться, что он поведет народ ко всему лучшему и спасительному. И Спаситель наш и Бог, если бы не снисходил к человеческим слабостям, не ел вместе с мытарями, не имел общительного нрава и не был, по возможности, для всех всем, нелегко, думаю, привел бы народы и города к тому, что полезно и спасительно. Но возвращаюсь назад. Патриарх Арсений решительно не знал, что делать при таком смутном положении дел, и совещался меньше всего сам с собой, да и мог ли иначе, когда он не имел, как уже мы сказали, никакой опытности в делах и находчивости в затруднительных обстоятельствах? Он обратился к правительственным лицам за советом, что предпринять, прежде чем железо убийцы-заговорщика коснется головы царского сына, Иоанна. Ему и на мысль не приходило, что его заботливость при отсутствии опытности и изворотливости гораздо скорее принесет гибель тому, за кого он стоит, чем все вражеские мечи. Это объяснит следующий рассказ.
4. Михаил Комнин Палеолог, о котором выше мы уже много говорили, в ряду правительственных лиц стоял выше других, отличаясь приятною наружностью, ловким обращением, веселым характером и ко всему этому — щедростью. Это возбуждало большую к нему любовь в сердцах всех, — и всех он легко привлекал к себе — тысячников, сотников, войско, военачальников, — и простой народ, и тех, которые принадлежали к сенату. Кроме того, привлекало их к нему и располагало явно выражать ему любовь поверье о его царствовании. Как оно возникло, не знаю, — вследствие ли прежних рассказов об нем, или вследствие каких-либо слов и предзнаменований. Ими обыкновенно руководятся в жизни весьма многие и руководятся не очень безрассудно, не совсем невежественно, или так, как сказали бы люди и не знакомые с опытом. В защиту сновидений и предзнаменований найдется много доказательств у людей, внимательных к своей жизни. Были, впрочем, и другие обстоятельства поважнее прочих, предзнаменовавшие ему издавна царскую власть, — благородство крови, сходившейся в нем как будто из большого источника разными путями. Основываясь на этом, и он сам, и его друзья считали себя вправе иметь мысль о царствовании. Мать его матери Ирина была первою из дочерей царя, Алексея, который, не имея наследника мужеского пола, приказал ей носить пурпуровые башмаки, чтобы она вместе с своим будущим супругом была преемницей его царствования. Потому-то, соединив ее браком с Алексеем Палеологом, он сразу почтил его и саном деспота, и если бы смерть не похитила Палеолога преждевременно, он был бы после тестя Алексея царем. Умирая, он оставил одну дочь, которую, спустя немного мать выдала замуж за Андроника Палеолога; его впоследствии царь Феодор почтил саном великого доместика. От них-то родился Михаил Комнин Палеолог, двойной, так сказать, Палеолог — и по отцу, и по матери. Итак, он имел, как сказано, и здесь немаловажное основание для предположения, о котором теперь речь. Коротко сказать, это был человек знаменитый и уважаемый всеми во всех отношениях, и слава о нем мало-помалу распространилась всюду, очаровав и незаметно расположив к нему всех. От других не отставал и патриарх, и если не больше, то уже никак не меньше других. Сам любил его, поверял ему тайны и, — что еще важнее, — доверял ему одному ключи от царской казны
