История политических и правовых учений - [22]

Видевдат — памятник зороастрийского права, свидетельствующий о жесткой регламентации жизни общины в период потери зороастризмом статуса государственной религии, а самими зороастрийцами — поддержки со стороны государства. Поэтому многие правовые положения Видевдата близки аналогичным положениям, сформулированным в Пятикнижии, которое составлялось также в период обособления общины религии Яхве.

Вместе с тем правовые положения Видевдата носят гораздо более светский, земной характер. Хотя и в Пятикнижии, и в Видевдате законы представлены как откровение Бога, исследователи отмечают различие в самом характере этого откровения. На самом деле в Библии нет беседы между Богом и законодателем: законы спускаются не как ответы на вопросы, и Бог дает приказы, а не ответы. В Видевдате причиной законов является не воля Бога, а воля человека. Закон — это вопрос к Ахура Мазде.

Несмотря на религиозный характер зороастрийского права, в нем в не меньшей степени, чем в римском, формируются и утверждаются принципы прав личности независимо от этнической принадлежности, веры, возраста, пола и сословия. Не случайно исследователи отмечают, что зороастрийские законы подчеркивают свободу воли людей.

Теперь, после того как достаточно сказано о развитии зороастрийского права, креативном типе религиозного права, к которому оно принадлежало, и адаптивном типе, от которого оно полностью отличалось, можно проанализировать его связь с другими религиозно-правовыми системами доисламской Центральной Азии. Эта связь означает не только влияние на них зороастризма (например, в случае буддизма о таком влиянии говорить весьма проблематично), но и принадлежность к одной с зороастризмом правовой традиции Центральной Азии доисламского периода, традиции, в свою очередь локализованной между двумя противоположными религиозными моделями права: креативной и адаптивной. В таком случае из религиозно-правовых систем, распространенных в Центральной Азии в тот период, наиболее близкой к креативной модели является иудаизм, далее, в меньшей степени, христианство, еще менее — манихейство, и, наконец, буддизм уже полностью относится к адаптивной модели.

Политико-правовое учение иудаизма в Центральной Азии. Значительная часть иудеев издревле проживала в Иране и Центральной Азии, откуда иудейские общины проникли и в Центральную Азию вплоть до Китая. Развитие караванных путей способствовало процветанию иудейских общин вдоль Великого шелкового пути, на котором еврейские купцы успешно конкурировали с согдийскими и сирийскими. Об этом свидетельствует, в частности, сохранившееся письмо еврейского купца из восточнотуркестанского города Хотана к своему поверенному. Крупная иудейская община существовала в раннесредневековый период в Самарканде и Мерве (современный Мары).

Иудейское право испытало на себе влияние зороастризма. Сама иудейская доктрина единобожия формировалась под непосредственным воздействием со стороны зороастрийской догматики. Во многом идентичной была и структура храмовой общины (или собрания) в иудаизме и зороастризме. В связи с этим не случайно сходство многих законов и предписаний Торы и Авесты, как и близости самого понимания религиозно-философской категории закона. Хотя законы Авесты носят более земной, светский характер, однако при этом категория закона в зороастризме воспринималась именно как мировой порядок, которому подчиняются даже боги. Поэтому все частные законы и нормы, содержащиеся в Авесте, — лишь практическое применение единого мирового закона «аши» — Истины и Порядка. Напротив, Закон Торы гораздо ближе именно к юридической норме, отсюда постоянно повторяющиеся сюжеты о наказании Богом своего народа или отдельных его представителей за нарушение этого Закона — сюжеты, немыслимые для Авесты.

Процесс влияния зороастрийского права на иудейское был довольно сложным и во многом определялся непростыми отношениями между пришедшими на смену толерантным Аршакидам и Кушанам сасанидскими правителями, с одной стороны, и еврейской общиной — с другой.

Отношения между еврейством и сменявшими друг друга имперскими правительствами от Ахеменидов до эпохи арабского завоевания в целом были теплыми. Исключением из правил стал период, когда религиозное рвение привело правительство Ирана к гонениям на незороастрийские меньшинства или провоцировало еврейство восстановить свой статус-кво, как в конце V в. н. э.

Важнейшим источником иудейской правовой системы является Вавилонский Талмуд. Можно отметить вслед за большинством исследователей наличие в Талмуде многих зороастрийских правовых терминов и то, что в нем прослеживается известное влияние иранского права, особенно в части обязательственных отношений, т. е. в области наиболее тесных контактов с окружающим нееврейским населением.

Отдельно следует сказать о проходивших синхронно в двух правовых системах — зороастрийской и иудейской — процессах возрастания правового статуса женщины. В частности, в иудейском праве сасанидского периода так же, как и в зороастрийском, заметны элементы эмансипации женщин. Хотя жена, проводящая все время дома, все еще считалась идеалом супруги, часты упоминания о женах, помогающих своим мужьям в работе, даже получающих при этом свою долю от заработка. Некоторые мужья позволяли своим женам самостоятельно появляться в общественных местах и беседовать с посторонними мужчинами. Сохранились упоминания и о женщинах, известных образованностью. Например, две еврейские женщины-ученые того времени: Берурия, жена рабби Мейера, и Ялта, жена рабби Нахмана.