История политических и правовых учений - [20]

В Гатах закон понимался как социальная норма, которая должна была защитить жрецов и скотоводов от притеснений со стороны военных кланов. В Гате Уштавайти Заратустра обращается к Ахура Мазде: «Когда наступят, о Ахура... / закона истинного мощь и исполненье, / пророков мудрый замысел и слово? (...)/ И в чьих руках закон — в руках жрецов злодея, / безбожно губит стадо злой правитель; / бессовестным путем он взял богатство. / Кто вышвырнет его из жизни и из власти, / расширит пастбища для благостных коров? / Кто защищает, а не нападает, / он в вере крепок, верен в договоре».

Договор. Верность договору (устному или письменному) считалась особенно ценным качеством среди центральноазиатских народов. Не случайно одним из важных божеств зороастрийского пантеона был Митра — бог договора. В «Гимне Митре» говорится о восьми его Божественных подручных, которые «сидят на всех высотах, / повсюду наблюдая, / следят везде за теми, / кто нарушает слово. / Они их замечают, / они их различают, / как только те впервые / нарушат договор». Даже в гораздо более поздний период — раннее Средневековье — нарушение договора все еще стояло в одном ряду с таким тяжким преступлением, как ересь.

В Видевдате понятие договора занимает одно из центральных мест. Персонификация договора, Митра, в третьем фрагарде фигурирует в качестве самого почитаемого божества. В паре с Митрой (договором) в Видевдате упоминаются второстепенные божества, воплощающие два аспекта правосудия — Рашну (справедливость) и Сраоша (послушание). В четвертом фрагарде рассматриваются шесть видов договоров в зависимости от их залога и три в зависимости от их предмета: как при заключении договоров, так и при испытании (ордалии) в случае подозрения в их нарушении приносилась клятва Митре.

Наличие ордалий в зороастрийском праве достаточно закономерно в контексте развития правовых систем древности. Как отмечал Р. Ларивье в своем сравнительном исследовании «Ордалии в Европе и Индии», ордалии «являются частью эволюции правовой системы почти в любом обществе». Кроме принесения клятв, ордалии могли использоваться в древнем и раннесредневековом мире «в случае отсутствия иных гуманных (способов получения) доказательств». Кроме «серной воды», упомянутой в Видевдате, в зороастрийских житиях рассказывается об ордалии расплавленным свинцом. Начиная с VI— VII вв. н. э. как в европейских, так и в индийских правовых текстах усиливается скептицизм в отношении ордалий. В зороастрийской правовой традиции мы не располагаем свидетельствами подобного скептицизма.

Преступление. На основании текстов Видевдата можно указать следующую классификацию преступлений: 1) преступления против религии: ересь, брак с представителем другой религии, незаконное выполнение обязанностей священника, атеизм; 2) преступления против личности: преднамеренное нападение или нападение в состоянии аффекта, угрозы, вредоносные действия врача, аборты, преступления против здоровья женщины во время регул и беременности; 3) преступления против животных, особенно против собак; 4) имущественные преступления, кража, грабеж, разбой, мошенничество; особым видом имущественного преступления считалась скупость, которая приравнивалась к воровству; 5) преступления против нравственности-. гомосексуализм, проституция, супружеская неверность; 6) преступления против сил природы: земли, воды, огня и растительного мира, особенно против загрязнения земли. Особо оговариваются преступления, совершаемые самими силами природы и животными, которые в зороастрийском праве той эпохи считались не только объектами, но, как уже отмечалось, и субъектами преступления.

Дадим несколько пояснений к этой классификации. Говоря о преступлениях против религии, следует иметь в виду сказанное выше о еретиках, прежде всего о зандиках. В «Книге тысячи судебных решений», составление которой было начато при Аноширване, зандики признавались неправоспособными и их имущество полностью конфисковывалось. В зороастрийской антиманихейской полемике из «Шканд-виманик вичар» манихеи (зандики) обвинялись в том, что они не признают суд, права истца и ответчика, а также призывают к имущественному равенству, поскольку мирское богатство ведет к греху. В «Пояснениях Хемита, сына Ашавахишта» содержится специальная глава, направленная против учения зандиков о полной предопределенности действий человека, в том числе правовых, временем и судьбой. Однако подобная нетерпимость существовала в зороастрийском религиозном праве только в отношении зандиков; что касается представителей других религий (христианства и иудаизма), то они в большинстве случаев обладали правовой автономией и пользовались теми же правами, что и сами зороастрийцы. В целом этническая и религиозная принадлежность не имела существенного значения в сфере частного права; правовая дискриминация незороастрийцев проводилась почти исключительно в области административного права.

Понятие преступлений против сил природы было связано с идеей универсальности права в зороастризме: его субъектом выступал не только человек или божество, как и в других религиозно-правовых учениях, но и все живые существа. Насекомые, птицы и животные (особенно домашние) наделялись правом морального выбора. «Скоту ты предоставил выбор, — обращается Заратустра к Ахура Мазде, — быть в зависимости от скотовода или нескотовода. Скотовод — последователь Boxy Мана (благой мысли); нескотовод не причастен к нему». Подобное признание права выбора за скотом вполне отвечало духу консолидации жречества со скотоводческой верхушкой, идеологическим выражением чего и стал ранний зороастризм. Особый интерес представляют положения Видевдата, касавшиеся собаки, поскольку это животное рассматривалось как самостоятельный субъект права фактически наравне с человеком.