История Пиноальбара и Кулинарная книга Рэтфорда Шванка - [10]

— Надо чаще смотреться в зеркало, Карл. Ты плохо помнишь, как они выглядят.

— Я отлично помню: одна серьга изображает королеву из чёрного коралла, в золотой короне, в красном гранатовом платье. У неё рубиновые туфельки с жемчужными пуговками. А вторая серьга сделана в виде синего дракона из бирюзы, в золотой короне и золотой кольчуге с вкраплением мелких изумрудов и кварца!

— Тебе это никого не напоминает? — ехидно осведомился Дукс Мак-Грегор.

— Не может быть! — закричал Карл, — я хранил своих врагов как самое дорогое сокровище!

— Молодец! Я спрятал маленького Джерри в заколдованном озере, чтобы твоя сестра не смогла туда влезть, а Гебульдария и Шенгейду превратил в серьги.

— Ты жулик и обманщик! — закричал Карл.

— Джерри, — сказал Дукс Мак-Грегор, — пора тебе вмешаться! Действуй!

Джерри показал пальцем на Карла и Рависсанту и произнёс стрекозиное заклинание. Мягкое сияние окутало берег. Карл согнулся и охнул. Все увидели, что Карла держат за уши два человека. За одно ухо его тянула королева Шенгейда, а за другое — король Гебульдарий.

— Простите меня, — сказал Карл, — отпустите меня, пожалуйста.

Волшебница Рависсанта посмотрела на короля Гебульдария и заплакала.

— Мы уходим, — сказала она сквозь слёзы, — прощай, прощай король Гебульдарий.

— Джерри, — воскликнула Шенгейда, посмотрев на сына, — как ты похудел!

— Джерри, это твои родители, — сказал Дукс Мак-Грегор, — а там на берегу с мечом в руках — моя внучка Кнокс-Покс. Будь с ней полюбезнее, она только что лишилась возможности получить волшебные серьги, и в руках у нее острый королевский меч. Слезай с кита, Джерри, и иди знакомиться.

Когда радость встречи несколько улеглась, взошло солнце. Дукс Мак-Грегор посадил себе на плечи внучку. Кнокс-Покс сидела верхом на Дуксе, размахивая мечом. Дукс Мак-Грегор с медведем Штейном пошли вдоль берега. Им нужно было о многом поговорить. Они уходили вдаль, Жёлтая Собака шла рядом.

— Открою тайну, — сказал Дукс, — стрекозы всегда несут вздор. Их заклинания ничего не значат. Но стрекозы делают волшебство лёгким.

— Я знаю, — сказал Штейн, — они дают радость.

Часть II

Сказки летней ночи

Мастер Антонио Сенквикастер ехал верхом на пегой чёрно-белой лошади, усадив перед собою кареглазую и черноволосую куклу Агату. Она была чудо как хороша в красном бархатном платье с бежевыми кукскими кружевами. Так они ехали вдвоём по новой броменской дороге и разговаривали о воробьях и трясогузках. Переехав журчащий между камнями ручей по деревянному мосту, и свернув на тропинку, идущую через нежно-зелёное поле молодого ячменя к тёмно-зелёной дубовой роще, они попали под проливной дождь, какой случается в начале жаркого лета. Как ни старался мастер Сенквикастер укрыть Агату, кукла сильно промокла.

Туман застилал путь к ущелью. Молнии грохотали в гротах и провалах. Дикие горные суслики с тревогой посвистывали из нор. Путешественники надеялись найти укрытие от непогоды среди утёсов, но, подъехав к маленькому серебряному домику, мастер Антонио Сенквикастер, кукла Агата и пегая чёрно-белая лошадь оказались мокрыми с головы до ног.

— Агата, полезай под крышу, — говорил мастер Сенквикастер кукле Агате, в то время как потоки воды смывали камешки с дороги, а пегая лошадь стояла, держась зубами за выступ скалы. Агата с большим трудом протиснулась внутрь дома.

К вечеру дождь начал стихать и понемногу прекратился. Последние капли падали с мокрых деревьев, и вода ещё журчала на перекатах, унося с собой воспоминания о прошедшем ливне, старые сосновые иголки и отважного паучка, сидящего на смородиновом листе. Стало смеркаться, со дна ущелья поднялись вечерние тени, и пришла ночь.

— Надо бы поискать не очень сырого хвороста.

— Бах! Готово! — кукла Агата быстро развела костёр.

— А мы поедем дальше? — спросила кукла.

— Поедем, Агата, но не сейчас. Темень непроглядная.

— В темноте можно свалиться в пропасть? — спросила Агата.

— Ещё как. Пара пустяков, — подтвердил мастер Сенквикастер.

— Значит, это опасное ущелье?

— Просто ужасное.

— Значит, мы заночуем при свете костра в ужасном опасном ущелье? — радостно пролепетала кукла Агата, греясь возле огня.

— Да.

— И ты расскажешь мне страшную сказку, чтобы я крепче спала? — не унималась Агата.

— Да, — сказал мастер Антонио Сенквикастер.

— А это будет длинная сказка?

— Такая, чтобы ты успела высушить своё платье.

— Ну, тогда рассказывай! А то я высохну, и сказки никакой не получится.

— Получится. Вот слушай:

«Стареющий  грузный людоед Хопфштедтер, сжимая в волосатой руке унизанной кольцами, букетик апрельских подснежников, прибыл в городок Лебервурст. Он питал сердечную привязанность к этому месту. По своему обыкновению людоед посетил тихое кладбище, где покоился барон Мюльш, загубленный им в дни молодости. Погрустив о былом, Хопфштедтер велел позвать кладбищенского сторожа. Явился человек на трех ногах, с глазами на спине и одной рукой вместо уха.

— Как дела? — спросил людоед сторожа.

— Вашими молитвами, — ответил тот, целуя перстень на руке гостя. От поцелуя драгоценный берилл в перстне помутнел и треснул.

— Ты скверно ухаживаешь за могилой моего друга.

— Зачем вам могила? — прогнусил сторож и длинно сплюнул желтой слюной на сафьяновую туфлю людоеда, — проваливайте подобру-поздорову, ваше преподобие, пока живы.