История Первого Болгарского царства - [64]
Во время этих мероприятий 30 января 969 г. умер царь Петр[455]. Он правил почти сорок два года, и при этом он был хорошим человеком, но плохим царем. Задача, которую он поставил перед собой, оказалась почти неосуществимой; он унаследовал истощенное царство и не был достаточно силен, чтобы укрепить его. Если он стремился сохранять мир, то раздражал этим своих бояр; но демонстрация воинственного характера в конце правления принесла даже большие бедствия. И все это время он был вынужден противостоять пассивной, но растущей враждебности еретиков-крестьян. Его жизнь нельзя назвать счастливой; даже в дни своей юности он уже был разочарованным человеком, считающим в соответствии с учением святого Иоанна Рильского, что, какой бы большой ни была тоска о богатстве и славе, их не стоит искать, так как они не принесут душе мира[456]. Петр не жил в роскоши. Одна смерть была добра к нему, поскольку избавила его от горестей, которые вскоре наполнили Болгарию.
После смерти Петра император отправил его сыновей из Константинополя на родину, и старший, Борис, поднялся на царский трон. Борису было, вероятно, уже за двадцать. По характеру и способностям он оказался посредственной личностью; единственной действительно примечательной чертой была его окладистая рыжая борода[457]. Вступление Бориса на престол не ознаменовало начало новой политики. Действительно, в данных обстоятельствах не требовалось ничего, кроме мероприятий по созданию системы защиты, после чего следовало ожидать неизбежного наступления русов.
Буря разразилась ранней осенью этого года (969 г.)[458]. Великая княгиня Ольга умерла летом, и Святослава теперь ничто не удерживало в Киеве. Он сразу отправился с армией русов, печенегов и подданных мадьяров или наемников на битву за свою новую столицу Преслав-на-Дунае и оттуда прошел в сердце Болгарии. Какие бы защитные укрепления Борис ни сооружал, они пали перед русскими ордами[459]. Те пронеслись вниз через северные области и напали на Великий Преслав; после жестокого сражения столица попала в их руки. Там они захватили заключенного царя, его брата Романа и всю его семью[460]. Из Преслава они передвинулись в Филиппополь, самый большой город юга. Филиппополь, видимо, сопротивлялся храбро, но не получил помощи; Святослав, удовлетворяя свою месть, посадил на кол двадцать тысяч его жителей[461]. К окончанию зимы русы наводнили и удерживали в своих руках всю Восточную Болгарию, вплоть до фракийской границы империи. Затем они взяли паузу на зимовку, Калокир все еще был с ними и убеждал их продолжать наступление. Его амбиции теперь ничто не сдерживало; русы должны были привести его с триумфом к Константинополю, и там, как император, он вознаградил бы их, даровав Святославу одну из областей Болгарии[462].
Константинополь охватила большая тревога; и ее не уменьшила даже великая трагедия во дворце. 10 декабря 969 г. император Никифор был убит по приказу Феофано и ее любовника, своего лучшего военачальника, Иоанна Цимисхия. За этим преступлением последовало возмездие: императрица была оставлена всеми и отправлена в изгнание, а Иоанн, дважды изменник, стал императором[463]. Иоанн был превосходным солдатом и способным государственным деятелем, более молодым и менее щепетильным, чем его предшественник. У империи не было причин сожалеть о его возвышении. Но для Болгарии его вступление на престол не сулило ничего хорошего.
Иоанн сразу же вступил в переговоры со Святославом. Он обратился к нему с предложением, что до конца выплатит денежные субсидии, обещанные ему Никифором (их выплата, возможно, была приостановлена, когда Никифор заключил союз с Болгарией), и попросил его покинуть территории, которые являлись, как говорил император, законными владениями Империи. Эти слова, должно быть, показались странными для булгарских пленников, находившихся при дворе великого князя. Но ответ Святослава должен был заставить Иоанна вторгнуться в Азию; Святослав был лишь готов рассматривать мир, который предоставлял ему все европейские земли императора, и если он их не получал добровольно, то стремился захватить самостоятельно. Несмотря на проявленную русским князем свирепость, Иоанн послал второе письмо, более суровое, но тем не менее примирительное, вероятно, чтобы выиграть время. И снова Святослав отправил оскорбительное сообщение через императорских послов. Так что обе стороны приготовились к войне[464].
Это была война, которая стала подлинным несчастием для Болгарии. Булгары, утомленные и разъединенные, наконец встретили свою судьбу, которую дипломаты в Константинополе столь долго готовили ей; они уступили перед варварами из Степей. И теперь должны были наблюдать, как варвары и императорские армии боролись друг с другом на их земле, и знали, что кто бы ни победил, ни Святослав, ни Иоанн не вернут им независимость Болгарского государства. Они являли собой печальное зрелище — царь был пленником в собственном дворце, без солдат, увеличивших ряды русов, в то время как торговцы и фермеры наблюдали следы разрушений от войны, а крестьяне-еретики проявляли недовольство, пребывая в пассивной лености. Только на западе, куда не проникли русы, сохранялась все еще некоторые активные национальная жизнь и чувство, которые принесли свои плоды позже.
