История отечественной почты. Часть 1 - [19]
Интересное описание скорой ямской гоньбы первой четверти XVI в. оставил австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн, посещавший Московию в 1517 и 1526 гг. Начинается этот рассказ словами: «У князя (Василия Ивановича) в своем владении в разных местах определены гонцы с полным числом лошадей, дабы, когда послан будет царский гонец, лошади были тотчас готовы» [24].
Далее дипломат рассказывает, как он ехал из Новгорода в Москву. На ямах Герберштейну и его спутникам каждое утро приводили 30, 40, а иногда 50 лошадей, тогда как им нужно было не более 12. Доехав до следующего яма, путники меняли лошадей и тотчас отправлялись дальше. По словам Герберштейна лошаденки на станах были низкорослые, лохматые, ленивые, но очень выносливые. Если кому-то надобно было ехать быстро, а с лошадью что-нибудь случалось, он брал в ближайшем поселении или у первого встречного, кроме царского гонца, другую и продолжал путь. Ямщики потом взыскивали за брошенную лошадь, а взятую возвращали хозяину, заплатив при этом положенную плату.
Русскую систему ямской гоньбы немецкий дипломат называл почтой, гонцов — почтальонами, ямщиков — управляющими почт, ямы — станциями. В русском же языке все эти слова появились только спустя полтора столетия.
К «Запискам» приложен чертеж Московского Кремля. По обычаю того времени план украшен рисунками. Здесь и боярин в долгополой одежде, и воины на конях, и лыжники. Для нас же самое интересное на чертеже — несущиеся во весь опор сани. Много саней. На некоторых седоки сами правят лошадьми. Другие же с проводниками, так еще в старину называли ямщиков. Любопытную деталь подметил путешественник: в те времена проводники обычно сидели верхом на лошади, спустив ноги меж оглоблей.
Адам Олеарий — немецкий ученый и путешественник, посетивший Россию в 1633 и 1635–1639 гг., описывая ямскую гоньбу, говорил, что русские обычно запрягают в повозку одну лошадь. А если коней несколько, то их ставят одного за другим цугом или «гусем».
Московские ямщики начала XVI в. (по рисунку С. Герберштейна)
У каждого ямщика был рожок из бычьего рога. Тем не менее, подъезжая к станции, охотник закладывал два пальца в рот и обыкновенным свистом вызывал смену. В свое оправдание охотники товарищи говорили, что свист дальше слышно и лошади под молодецкий посвист бегут быстрее [25].
Иностранцы оставили описание внешнего вида русских почтарей. Но более точно одеяние гонщика, даже с указанием цен, перечислено в приказных делах 1628 г., хранящихся в Центральном государственном архиве древних актов: зипун лазорев астрадинный — 2 руб. 50 коп., шапка вишневая с пухом — 1 руб. 50 коп., кушак бумажный с ножами — 50 коп., кафтан шубной полусуконный подлазоревый — «два рубли без гривны» [26]. Такой наряд по тем временам очень дорогой — 6 руб. 40 коп. «строился» на долгие годы и переходил от отца к сыну, от деда к внуку.
В «Записках о московских делах» Герберштейн отмечал, что по темпам передвижения гонцы не уступали западноевропейским почтальонам. Его служитель проехал 600 верст, отделявшие Великий Новгород от Москвы, за 72 часа[13]. Примерно такой же была скорость доставки корреспонденции и на других дорогах Русского государства. Летописи рассказывают, что гонец с известием о взятии Казани в 1552 г. прибыл в Новгород на седьмой день [28]. Казань пала 1 октября, когда осенние дожди размыли дороги. И все-таки гонец промчался 1400 верст со средней скоростью 200 верст в сутки.
В декабре 1546 г. по всем семи дорогам из Москвы помчались гонцы с грамотами к князьям и детям боярским. Речь в этих документах шла о выборе царской невесты. Все указы заканчивались такими словами: «Грамоту пересылайте между собой сами, не задерживая ни часу» [29].
С течением времени в старинных актах стали указывать, что проезжающие, если хотят, могут покупать продукты питания и фураж, а не брать их силой. Первый из подобных документов — грамота царя Ивана IV, данная 17 мая 1551 г. московскому Чудову монастырю: «А хто у них (монахов) в том селе и в деревнях станет, он корм свой и конской купит» [30].
В 1558 г. Г. А. Строганов «бил челом» царю Ивану Васильевичу на земли ниже Великой Перми по реке Каме до Чусовой. Царь пожаловал ему эти угодья: указав: «в течение 20 лет хлеб, соль и всякий запас торговые люди в городе держат и послам, гонцам, проезжим и дорожным людям продают по цене, как между собою покупают и продают; также проезжие люди нанимают полюбовно подводы, суда, гребцов и кормщиков» [31].
Скорая ямская гоньба требовала наличия хороших дорог. Поэтому русское правительство уделяло большое внимание созданию новых путей и поддержанию в порядке старых.
Первые «технические» требования, предъявляемые к дорогам, опубликованы в Судебнике царя Федора Ивановича 1589 г. «Куда были преж сего дороги, и ныне бы те дороги были чисты, — говорится в 223 статье свода законов, — и через реки перевозы по государове дороге, а через ручьи мосты вново добрые». Следующая статья определяла ширину дороги в полторы сажени (около 3,2 метра). «А по лесам дорогу частить поперег полторы сажени, и выскиди (бурелом) и поперечный лес высекати. А на ручьях мосты мостиТи поперег полторы сажени. А где на проезжей дороге заворы (косогоры), и тут бы были отворы (удобные спуски и подъемы)». По тракту велено было ставить вехи, «до кех мест чья земля имеет». Так появилась прародительница верстового столба.
