История отечественной почты. Часть 1 - [15]
Берестяная грамоты «сыну Кринилы».
План Новгорода. Старинный рисунок
В любую погоду, в жару и холод, в сушь и мокропогодицу скакали по дорогам новгородские гонцы с берестяными грамотами. Известный нам Онцифор Лукинич просил однажды свою мать прислать ему медвежью шкуру, меха, одежду, полости. Кроме того, он давал в письме ряд хозяйственных указаний. «…Михи и серебро, — писал посадник, — не добудешь до пути, пришли с Нестором сим…» [74], Смысл фразы в следующем: если мать не соберет меха и деньги до установления хорошей дороги («до пути»), то когда дорога будет хорошая, пусть приедет за деньгами слуга Онцифора — Нестор. Очевидно, письмо писалось в распутицу, когда дороги раскисли и стали непроезжими для обозов. Но, несмотря на это, береста тем не менее была доставлена в Новгород.
В 1952 г. новгородская экспедиция нашла обрывок грамоты: «…чоловекомъ грамотку пришли тайно…» [75]. Ее отправитель, сам того не подозревая, лишний раз подтвердил, что в Новгороде XI–XV вв. существовала система доставки частной корреспонденции, которой нельзя было доверять тайную переписку.
Тайная переписка имела место в Киевской Руси еще на рубеже XI и XII вв. Археологи находят во многих древних городах печати с надписью «Дьнеслово», которая переводится как скрытое, сокровенное, тайное слово. Ученые связывают некоторые из этих печатей с именами киевских князей Святополка Изяславича и Мстислава Владимировича. География таких печатей довольно обширна — Киев, Новгород, Смоленск, Владимир-Волынский. Но как доставлялись запечатанные ими грамотки — остается загадкой [76].
Год от года богатели «лучшие» люди Новгорода. Купцы стали осторожнее в торговле, реже отправлялись в дальние страны за дивными товарами, жили на проценты, приносимые их сокровищами, скупали землю, становились вотчинниками.
В городе зрела крамола. Новгородская знать давно вынашивала мысль отпасть от Москвы и признать над собой власть польского короля и литовского великого князя Казимира IV. Тайно ковался союз Новгорода с Польшей. Непрерывно происходил обмен послами и гонцами. В 1470–1471 гг. бояре подготовили проект договора с Казимиром IV. Грамота была составлена в духе новгородской «старины». Большинство статей этого документа были идентичны с таковыми в договорных грамотах с великими князьями тверскими и московскими. Но один из ее пунктов не совсем обычен для новгородских договоров: «А подвод по новгородской отчине не имати ни твоим послом, ни твоему наместнику, ни иному никому ж в твоей державе» [77]. Другими словами, все королевские чиновники в новгородских владениях должны были пользоваться своими средствами передвижения. Признавая Новгород королевской «отчиной», зависимой от Казимира IV землей, составители договорной грамоты, в первую очередь, стремились избавиться от ненавистного повоза. Гонец с грамотой был перехвачен московскими заставами. Великий князь Иван III Васильевич предъявил Новгороду обвинение в измене и во главе своих войск двинулся разорять новгородские земли. 14 июля 1471 г. пятитысячный отряд московского воеводы Д. Д. Холмского наголову разбил на реке Шелони прекрасно вооруженное и обученное немцами новгородское ополчение. После шелонского разгрома «лучшие» новгородцы подписали Коростынский договор с Иваном III. Произошло это 11 августа 1471 г. Статьи о повозе в нем были изложены так же, как в известной грамоте 1266 г.
Шелонская победа поставила Новгородскую феодальную республику в зависимость от Русского централизованного государства и подготовила условия для включения «Господина Великого Новгорода» в состав единого Московского княжества. Через несколько лет Иван III предпринял еще два похода на Новгород. С 1478 г. северо-западные земли окончательно вошли в состав Московского государства. Новгородское боярство и его приспешники были разгромлены. Рухнула новгородская «старина» и вместе с ней изжившая себя система повозной почты. На землях Великого Новгорода была создана по московскому образцу новая, более прогрессивная, система доставки грамот — ямская гоньба.
II. Скорая ямская гоньба
С XIII в. в центральных областях русского государства почта-повоз заменяется новой системой перевозки гонцов и княжеских чиновников — ямской гоньбой.
Слова ям и ямщик[10] пришли на Русь вместе с татаро-монгольскими завоевателями. Татарская система доставки вестников и ханских чиновников мало чем отличалась от русского повоза. Все население необъятных татаро-монгольских владений обязано было представлять средства передвижения по требованию хана и его военачальников.
Джиованни дель Плано Карпини, посещавший в 1245–1247 гг. земли, завоеванные татаро-монголами, так описывал систему перевозки послов в книге «История Монгалов»: «Каких бы, сколько бы и куда бы он (хан) ни отправлял послов, им должно давать без замедления подводы и содержание; откуда бы также ни приходили к нему данники или послы, равным образом им должно давать коней, колесницы и содержание… Также и послам вождей, куды бы те их ни посылали, как подданные императора, так и все другие обязаны давать как подводы, так и продовольствие, а также без всякого противоречия людей для охраны лошадей и для услуг послам». [1]. Плано Карпини пишет далее, что в 120 верстах от Киева, в Каневе, находился татарский почтовый стан. И его начальник дал послу лошадей с проводником до следующего яма.
