История одной страсти - [36]

Шло время. Луна стояла в зените, но Фэнси была полна решимости работать, пока работает шотландец. В конце концов, это ее поля. И если он потерял сон из-за них, она тоже не Должна спать.

Наконец, когда они пересадили большую часть ростков, он поднялся и посмотрел на нее.

— Идите спать, — негромко сказал он. — Насколько я помню, дорога до Честертона будет длинной.

Выпрямившись, он стоял на расстоянии ярда от нее. В темноте невозможно было рассмотреть выражение его лица, но Фэнси видела его четкие черты. Они не произнесли ни слова, но между ними шел молчаливый разговор. Невысказанное признание было столь отчетливым, что Фэнси услышала его сердцем. В ответ в ней зажегся огонь, которого она прежде не знала.

Однако этот огонь тут же погасило чувство вины. Как могла она испытывать подобные чувства, едва похоронив Джона?

Но отрицать нахлынувшее на нее чувство она тоже не могла. На рассвете, посреди табачного поля, она стояла и смотрела на Йэна Сазерленда, и он отвечал на ее взгляд. С каждым мгновением они все острее ощущали присутствие друг друга.

Не отрывая от него взгляда, Фэнси тихо произнесла:

— Вы не должны были этого делать.

— Нет, должен, — отозвался он. — Но не придавайте этому слишком большое значение.

— А какое же значение я должна этому придавать?

— Это возврат долга, не больше.

— И все же, — настаивала Фэнси. — Я не знаю, что бы мы делали без вас все эти дни.

— Ваш муж заплатил за меня, — отрезал шотландец. — Вам лучше идти в дом и немного отдохнуть.

— А вы?

Он пожал плечами:

— Мне случалось не спать много дней. Могу обойтись без этого.

Ей тоже не хотелось возвращаться в дом, в холодную пустую постель.

Фэнси не стала спорить, а опустилась на колени, вырыла ямку для ростка, укрепила его и принялась за следующий.

Вздохнув, он последовал ее примеру.

Бледнея, луна медленно двигалась к западу и наконец скрылась за горизонтом. Поле погрузилось во мрак, но они уже пересадили все ростки, которые принесла Фэнси. Сидя на корточках, она окинула взглядом поле: многое еще нужно было сделать, но удовлетворение результатами собственного труда затмило глубокую усталость.

Шотландец поднялся на ноги и, протянув ей руку, помог встать. Оба они были запачканы землей и едва двигались от усталости, но ее переполняла гордость.

Теперь она знала, что ей все под силу. Она сможет выжить без Джона, поднять их детей. Даже чувство вины, кольнувшее ее, не могло уменьшить уверенность, с которой она смотрела в завтрашний день.

Шотландец отвел прядь волос с ее лица.

— Завтра будет длинный день. Вам лучше пойти отдохнуть.

Его голос был мягким, как легкие речные волны, ласкающие прибрежный песок. Он никогда не говорил так с ней прежде. Долгие часы тяжелой изматывающей работы сблизили их.

Внезапно Фэнси испугалась. Она испугалась чувств, охвативших ее так скоро после смерти Джона, чувств к человеку, ясно давшему ей понять, что он при первой же возможности уедет, чего бы это ему ни стоило.

Ей захотелось убежать. Его близость заставляла ее сердце учащенно биться. Его взгляд говорил ей, что он знал о ее чувствах и сам испытывал нечто подобное. Ей нужно было немедленно скрыться за спасительными стенами дома.

Однако она не могла двинуться с места.

У нее перехватило дыхание, когда Йэн погладил рукой ее щеку, и на короткое мгновение губ его коснулась улыбка.

— У вас запачкан нос, — сказал он и легко коснулся его пальцем. — И все же вы никогда не были красивее, чем сейчас, миссис Марш. — С этими словами Йэн резко развернулся и ушел к колодцу.

Фэнси шумно выдохнула. Щека пылала там, где его рука касалась ее. Его слова и теплота голоса пробудили чувства и мысли, прежде дремавшие в ней.

Смущенная и слегка испуганная тем, что теряет контроль над собой, Фэнси устремилась к дому. Проходя мимо колодца, она заставила себя не смотреть в его сторону, но все же не удержалась и увидела, что Йэн умывается, раздевшись до пояса.

Дома она быстро наполнила водой таз и смыла грязь с лица и рук. Оказавшись в своей комнате, она надела ночную сорочку и нырнула в постель.

Небо еще было темным. До рассвета оставалось около часа.

Фэнси знала, что должна немного отдохнуть, но понимала, что уснуть ей не удастся.

* * *

Теплота, возникшая в их отношениях, бесследно исчезла на следующее утро, словно растворившись в солнечных лучах.

Шотландец не пришел к завтраку, и Фэнси решила, что он проспал. Но когда она пришла разбудить его, то застала Йэна работающим в конюшне. Бросив быстрый взгляд на лошадей, она поняла, что он уже накормил и напоил их, а также вычистил стойла. Скорее всего, он вообще не спал прошлой ночью.

Однако в его глазах не было и следа усталости, а лишь холодный блеск. Фэнси не узнавала человека, с которым накануне ночью работала в поле. Перед ней был незнакомец, взиравший на нее с безразличием.

Его холодность перечеркнула робкие надежды Фэнси на то, что теперь, возможно, он согласится остаться на ферме. Она не забыла его слова о том, что в нем нуждаются и другие, но он должен видеть и то, как в нем нуждается ее семья.

— Вы хотите запрячь коляску или поехать верхом? — спросил шотландец.

— Если мы поедем верхом, то сможем вернуться сегодня.