История одиночества - [111]

. Как утверждал недавно Эрик Клиненберг, подорванная социальная инфраструктура делает пожилых и обездвиженных людей более уязвимыми перед изоляцией и, следовательно, психическими и физическими проблемами[1094]. В лучшем случае людям приходится возвращаться к более базовым формам уединенного удовольствия, о которых шла речь в заключительной части пятой главы: прогулкам, чтению или просмотру (доступного почти повсюду) телевидения[1095]. Кроме того, бедные слои населения имеют меньше шансов получить доступ к услугам, которые могут уменьшить ощущение или угрозу одиночества. Из исследований (пока еще предварительных) взаимодействия психических и физических страданий давно известно, что причинами одиночества, особенно, но не исключительно, среди пожилых людей, являются серьезные заболевания и инвалидность[1096]. В стратегии «Соединенное общество» был поддержан тезис помогающей инвалидам благотворительной организации Scope, согласно которому 45 % ограниченных в возможностях людей трудоспособного возраста и 85 % таких же молодых людей сталкиваются в той или иной форме с одиночеством[1097]. Это сразу же поднимает вопрос о качестве доступа к хирургическим отделениям и больницам в бедных районах, а также об оказании долгосрочной поддержки на местном уровне.

Программа жесткой экономии с 2010 года поставила под сомнение любые попытки выработать государственную стратегию в этой области. В послевоенный период сформировалась смешанная экономика поддержки[1098]. Наряду с коммерческими предприятиями, такими как службы знакомств, а также с обеспечением благосостояния на национальном и местном уровнях появился ряд добровольческих организаций, которые участвуют в коллективных усилиях и настоятельно призывают к усовершенствованиям. К 1970-м годам авторы традиционных для популярных женских журналов колонок с «психотерапевтическими» советами читателям стали рассматривать жалобы не только от тех, кто не может наладить отношения, но и от тех, кто чувствовал себя одиноким в браке или же оказался в трудном положении после того, как был брошен партнером или развелся. Например, на такие жалобы регулярно отвечала в журнале Woman Анна Рэйбёрн, рекомендуя авторам писем обращаться в местные и сетевые общественные организации, такие как Национальная федерация клубов для одиноких, или Национальный совет по делам разведенных и разлученных, или Samaritans, а также в муниципальные службы, такие как библиотеки, «митинг-спейсы» и учебные курсы[1099]. Масштабы добровольческой активности с тех пор возросли благодаря развитию онлайн-средств поддержки, обеспечивающих связь одиноких людей друг с другом и с источниками помощи.

Однако в условиях, когда государство не может выделять значительные суммы на решение проблемы все еще неполного доступа к интернету и к тому же сокращает расходы на такие жизненно важные объекты, как публичные библиотеки, общественные места отдыха и социальные службы для взрослых, перспектива эффективного, скоординированного наступления на острые формы одиночества представляется неблизкой. Одиночество стало показателем не противоречий в социальных отношениях нашего времени, а обостряющегося кризиса в распределении богатств и предоставлении общественных услуг.

Заключение: Одиночество в цифровую эпоху

Те, кто пользуется сегодня общественным транспортом, часто могут обнаружить, что сидят в дистанцированной компании. Рядом с ними, через столы и проходы, едут пассажиры, поглощенные своими мобильными телефонами или использующие наушники с функцией шумоподавления, ограждающие их от внешнего шума тишиной, которая более абсолютна, если не сказать – более стерильна, чем та, что была доступна почти каждому в прошлом. Тогда пустые комнаты редко позволяли полностью изолироваться от жизни в других местах дома. Уединенного путника, гуляющего по лесам и полям, окружали пение птиц и шорох ветра в траве и листве. Пожалуй, лишь монашеская келья давала подобное отсутствие звука, хотя и там время от времени были слышны шлепанье сандалий по каменным полам монастыря и колокольный звон, обозначающий канонические часы.

Цифровая революция являет кульминацию поиска не только возможностей для коммуникации, но и, что не менее важно, для ее отсутствия. В начале нашего исторического исследования было сделано предположение о существовании трех видов уединения как практики: физического, сетевого и абстрагированного. С XIX века последние два стали более заметными. На все более переполненном пятачке все труднее найти себе место, отчего все более привлекательны альтернативные способы уйти от компании. Те, кто следил за прежними спорами об одиночестве, легко могли представить себе альтернативу городской жизни. Несмотря на стремительное укрупнение столицы, четыре пятых населения по-прежнему жили в сельской местности, созерцая поля или менее возделанные ландшафты. Последующие урбанизация и расширение транспортных сетей не могли не оказать влияния на то, что в конце XVIII века казалось самым очевидным местом уединения. Как следствие, в ходе целого ряда социальных и развлекательных мероприятий люди использовали коммуникационные технологии своей эпохи не только для связи с далекими друзьями, родственниками и другими такими же, как они, энтузиастами, но и для того, чтобы оторваться от жизни, происходящей в переполненных интерьерах и внешних пространствах, с тем чтобы сосредоточиться на собственных мыслях и занятиях.