История о кошке: чёрная. Семья Цубасы - [38]

Нет, с точки зрения вероятности, может быть, так и было.

Однако будь то 1 шанс из 10, или 1 из 10000, для меня и Ошино уже стало очевидно, что девушка по имени Ханекава Цубаса в состоянии легко обойти такую помеху.

Она и только она.

Она на самом деле опасна.

– Эти головные боли утомляют – с моей точки зрения. Лучше бы они были просто бессмысленным знамением. Ладно, Арараги-кун, мы разделимся. Я пойду откопаю того белого кота, что вы похоронили. Другими словами, оскверню могилу.

– О-осквернишь могилу…

– Ну, это само по себе кощунство – и всё же я хочу попробовать. Если похороненная вами кошка в самом деле была обычной кошкой, мы сможем расслабиться. В таком случае, мы будем жить долго и счастливо, и сказке конец. Божественная кара не станет для меня катастрофой. Я просто тихо приму её. Потому что в душе я барабан [59].

– Мне все равно что там у тебя в душе. Я даже понятия не имею, что ты этим хотел сказать. Короче, тебе нужно знать, где мы его похоронили? Отвести тебя туда?

– Конечно, мне нужно знать местоположение могилы, но провожать не стоит. Я сам найду ее.

– Хм…

А он не просто так прикидывается странником.

Ему с самого начала не нужно сродство с землёй – он обратил в штаб заброшенное здание, о котором даже не все местные знают.

– Конечно, я с радостью укажу тебе место, но оно не в моём районе, так что мне будет сложно объяснить. Найдёшь, если я примерно укажу, где это?

– Найду-найду, – Ошино кивнул.

Хоть на меня и нельзя было положиться, он не жаловался и не издевался – и таким образом он как будто говорил максимально доступным мне образом, в каком мы положении.

Однако… хм, неотложная ситуация.

Наверное, ничего не происходит – и всё же, ситуация уже неотложная.

Как будто война начинается.

– Взамен я дам тебе другую важную миссию.

– Какую?

– Не зря мы разделяемся – ты должен будешь напрямую сблизиться со старостой-тян.

– На-напрямую?

– Ты сейчас пойдёшь в гости к старосте-тян. И когда встретишься с ней, глядя ей в глаза, спросишь, в порядке ли она.

Ошино говорил так, будто это было естественно. А я лишился дара речи.

Что? Пойти к ней в гости?

– Не неси чушь, Ошино. Сколько сейчас, по-твоему, времени?

– Ночь. Точнее, середина ночи. Ты пойдешь именно потому что сейчас середина ночи – иначе это было бы бессмысленно. Даже не учитывая час Быка [60], именно в это время Кайи проявляют наибольшую активность. Другими словами, именно в это время разница между отрицательным и положительным наиболее заметна.

– На весенних каникулах я сам это видел, кому как не мне об этом знать…

В этом мире был и здравый смысл, и его отсутствие. Поход в гости к однокласснице противоположного пола посреди ночи явно относится ко второй группе.

– Это срочное дело, так что отсутствие смысла неважно. Так даже лучше. В худшем случае, староста-тян начнёт презирать тебя и на этом всё закончится.

– Это самый худший случай!

Ладно.

Наверное, она уже презирает меня за то, что случилось сегодня, да и неудивительно, если она презирает меня с весенних каникул. Странно, что я считаю это чем-то неожиданным.

Что, если я ей не нравился с самого начала?

Очень грустный вариант.

– И мы не можем обменяться заданиями – я не смогу понять, была ли похороненная кошка просто кошкой или…

– Именно. А ты лучше всего подходишь для того, чтобы узнать, ненормальна ли староста-тян. Потому что ты её друг.

В этом слове, добавленном случайно, содержался цинизм и сарказм – даже если и так, оно всё равно подстегнуло меня.

Забудем о Кайи – если дело касалось Ханекавы, специалистом был не Ошино, а я.

– Ой. Ошино, я не знаю, где живёт Ханекава.

– Что? Странно. Ты и староста-тян в одном классе? Разве в классе нет книги адресов?

– Ты из какого века? Сейчас люди осторожней распоряжаются личными данными – даже для друзей нормально знать только номер мобильного и адрес электронной почты, не зная, на какой улице они живут или хотя бы на какой станции.

– В какой ужасной эре мы живём. Аналоговый Гаваец не успевает за ней.

Аналоговый Гаваец нахмурился. С точки зрения человека, потерянного для машин и не имевшего мобильника, эта эра и правда ужасна.

– Неважно. Считая весенние каникулы, ты с ней уже месяц, и не говори, что ты не думал об этом. По обрывкам разговоров, времени, за которое она добиралась до места встречи и тому подобному ты примерно можешь догадаться, где она живёт.

– Не делай из меня маньяка.

Ладно.

Я могу догадаться.

Это же очевидно.

Если я не могу даже этого, я опозорю имя Арараги Коёми.

Светловолосая девочка-вампир, спрятав лицо в коленях, не обращала на нас никакого внимания- и вот так я устремился в ночной город на своём велосипеде.

На всякий случай включил фару, но свет мне не был нужен. Я не забыл дать немного крови девочке-вампиру (почему-то мне показалось, что пончики ей понравились больше, я был поражён), так что вампирская составляющая в моём теле была весьма высока. Я видел всё как днём.

Но свет фары предупреждал пешеходов, так что, даже если я отлично видел, не включать фару было опасно.

– Боже, как всё обернулось… И вообще, как я могу в такое время появиться на пороге дома Ханекавы?

Думал, лучше пораньше. Оказалось, лучше ночью.