История о кошке: белая. Тигр Цубасы - [14]

– Не думаю, что его это заинтересует.

– Изгибы тела Ханекавы-сан вот тут такие, а здесь вот такие…

– Прекрати показывать.

Выглядело не столько неприлично, сколько соблазнительно.

– Но это означает, что с тигром нам придётся разбираться самим.

– Тигром?

Тем самым тигром, которого я видела у школы.

Гигантским тигром.

Говорящим тигром.

Кстати, поэтому Сендзёгахара-сан и сказала, что так беспокоилась обо мне.

– Но тигр…

– Хм? Просто я думала, может ли тигр быть причиной пожара… нет? Причина известна?

– Нет, мы всё ещё не знаем…

Это… это мог быть поджог.

Так сказали пожарные…

Тигр… это из-за него…

– …мы не знаем.

– Понятно. Похоже, я обогнала вас. Как и подобает члену команды по лёгкой атлетике.

– Пожалуйста, не порть свой прекрасный вид такими шутками.

– А теперь нам пора. Примем душ и ради него тоже.

– Я не думаю, что нам нужно делать это ради него.

– Я буду смотреть на твоё обнажённое тело ради него.

– Лучше сделай это ради себя.

– Хорошо.

Сендзёгахара-сан мгновенно согласилась.

Отлично, я бы не знала, что делать, если бы она начала спорить.

– Ах, да, я тут вспомнила, что Арараги-куна больше не возбуждают девушки в нижнем белье или полностью обнажённые.

– Правда?

– Да. За эти несколько месяцев он перерос себя. Сейчас он говорит мне, что юбка – это эротично.

– Если так думать, то девушка просто не может защитить своё тело.

– "Ты только посмотри, как подол развевается на ветру", говорит.

– Так ему даже под юбку уже не нужно заглядывать.

Высокий уровень.

Или, скорее…

Ага…

– Ну, а теперь займёмся нашими грудями.

– Ты хотела сказать «потрём друг другу спину»?

– Ханекава-сан.

Посчитав, что не стоит продолжать беседу, я быстро начала стягивать форму, но Сендзёгахара-сан неожиданно задала мне вопрос.

Её лицо не было ни серьёзным, ни улыбающимся.

– Тебе всё ещё нравится Арараги-кун?

– Да, – мгновенно ответила я.

012

А теперь самое время поговорить об Арараги-куне.

Истории Арараги Коёми.

Истории Арараги Коёми, парня Сендзёгахары-сан и моего друга.

Я слышала об Арараги-куне ещё до весенних каникул – я не знаю всего, но кое-что мне было известно.

Скорее всего, он сам этого не понимал, но он был весьма известен в Старшей Школе Наоецу.

Он не просто выделялся.

Честно говоря, он выглядел так, будто его место в полицейском участке.

Он всегда был склонен считать меня звездой, но с моей точки зрения, сам Арараги-кун выглядел также.

Возможно, лучше сказать, что его боялись.

Да, боялись.

Я не любила, когда меня считали отличницей, а он не любил, когда к нему относились как к хулигану. Но если ученик прогуливал, когда ему хотелось, посещал занятия и решал тесты как придётся, а иной раз вообще игнорировал их, то едва ли я одна назвала бы его хулиганом.

После того, как мы подружились, я спросила его, или, скорее, ненавязчиво присмотрелась к деталям, и оказалось, что, когда Арараги-кун прогуливал школу или игнорировал тесты и занятия, он занимался примерно тем же, чем и во время Золотой недели.

Он стал вампиром во время весенних каникул и вёл себя так, словно это было обыденным делом. Его жизнь совершенно не изменилась даже после столкновения с Кайи. Всё это время он продолжал быть Арараги Коёми.

Даже к действиям Огненных Сестёр, Карен-тян и Цукихи-тян, на которых он неустанно жаловался с ужасающим выражением лица, он относился как к полной ерунде, перепевке его собственной учёбы в средней школе.

Нет, по тому, что эти двое рассказали мне, в средней школе Арараги-кун был намного опаснее. Его внеклассные занятия нарушали закон. Более того, не будет преувеличением сказать, что он специально боролся против законов. С трудом верится, что он дожил до старшей школы. И потому я не просто удивляюсь – я восхищаюсь им.

Но пусть он и занимался одним и теми же вещами в средней и старшей школах, его мотивация претерпела значительные изменения.

Что случилось? С весенних каникул он категорически отказывался об этом говорить, и сейчас никто из его друзей, включая меня, не знал причин. Но, похоже, в голове Арараги-куна что-то щёлкнуло, когда он учился в первом классе старшей школы.

Можно сказать, что именно поэтому он «стал ошибкой», как он сам говорит.

…Он намеренно преувеличивает, так что, наверное, он просто говорит о том, что перестал учиться. Нет закона, гласящего, что личность человека может меняться только после значимых инцидентов.

Но с изменениями или без, Арараги-кун всё равно оставался Арараги-куном.

Даже безразличный Арараги-кун, которого я впервые встретила, бывший результатом тех самых изменений, всё равно был собой.

Независимо от того, как он менялся, он оставался Арараги Коёми.

Так что это просто воспоминания о том времени, когда Арараги-кун учился в средней школе, когда он был ярче, активнее и вспыльчивей – времени, о котором он сам уже забыл. То, что он поступил в старшую школу и успокоился – вполне нормально.

Всё, что он делал.

Было просто.

Нормальным.

Или возможно.

Весенние каникулы и Золотая Неделя.

Дела Сендзёгахары-сан, Хатикудзи-тян, Канбару-сан, Сенгоку-тян, Карен-тян – всё это было ерундой по сравнению с тем, с чем он столкнулся в средней школе.

И даже сейчас, в этот самый день, он что-то делал.

В какой-то момент я влюбилась в него – но эту историю я расскажу в другой раз.