История Ности-младшего и Марии Tоот - [8]
Этим неожиданным поворотом были потрясены все Коперецкие, жившие в самых разных краях, особенно те, что были настроены легитимистски (исключение оставляли лишь семейства с Исааками Израилями), и, встречаясь с незаконным претендентом, они давали ему обычно изрядную взбучку.
— Ты что, совсем с ума сошел? Что ты вздумал, несчастный? Что у тебя за мания величия? Ведь ты не Израиль Исаак. Ты, дружочек, только Исаак Израиль!
— Это все равно!
— Как бы не так!
— Ну так я докажу вам, что все равно. Речь идет о двух характерных еврейских именах, и завещателю было совершенно безразлично, какое из двух стоит впереди.
Так обстояло дело. Неожиданное выступление Исаака Израиля I действительно пришлось весьма некстати, ибо рыжий Коперецкий очень нуждался в наследстве, ему уже только с величайшим трудом удавалось скрыть свою бедность. Имение почти не давало доходов, а на службу поступить он не мог, ибо ни в чем не разбирался. Он рос, словно жеребенок. В школу его не отдала, обучали дома с помощью крапецкого учителя и певчего Йожефа Слимака. Когда Коперецкий научился читать (удивительно еще, что научился), отец стал на защиту сына и сказал, что больше не позволит его мучить. Что он делал и как убивал время до тридцати трех лет (столько было ему сейчас), трудно сказать. В сущности, ничего не делал, охотился, скакал верхом, ездил к соседним помещикам и к другим Коперецким на свадьбы да на именины, любил деревенских девок и молодух, играл в карты с окрестными джентри[12], менял лошадей у тренченских барышников; иной раз, когда продавали шерсть, недели две проводил в Пеште, где в «Казино» его считали «своим парнем» и человеком приятным, так как он терпел все шутки, все грубые выходки да издевательства и строил при этом хорошую мину. После смерти отца он принял крапецкое имение: две тысячи хольдов непроходимых лесов и около восьмисот хольдов пашни. Понемножку наращивал долги и с нетерпением ждал пражское наследство.
Ожидаемое наследство, несмотря на возникшие осложнения, очень подняло репутацию Коперецкого. Более того, пошел слух, что новый сеньор, если он чуть похлопочет, получит от государя, помирившегося с венграми[13], разрешение перевести капитал из Праги в венгерские финансовые учреждения, где по нынешним временам платят более высокие проценты. Именно поэтому после смерти Кожехубы председателем ссудо-сберегательной кассы предусмотрительно избрали барона Коперецкого.
Он ухватился за это с решимостью невежды, но Немезида очень скоро покарала его, ибо не успел он еще занять председательское кресло, как уже прославился в кругах финансистов одним своим изречением.
Членов правления, которые всей корпорацией принесли ему весть об избрании, он принял с подчеркнутой любезностью, а затем, с видом надменным и снисходительным, обратился к ним с вопросами.
— Ну, что ж, прекрасно, я с удовольствием буду вашим председателем. И наведу порядок. Сделаю все, чтобы облегчить вам жизнь. А вы много работаете?
— Порядочно. Все зависит от оборота.
— Ну, и какие же у вас дела?
— С утра до вечера приходят люди.
— Вот как? И что им нужно? — спросил он с удивлением.
— Хотят получить кредит.
— Что?! — вскинулся Коперецкий, угрожающе подняв кулаки. — Ну, погодите, я покажу им кредит!
Члены правления переглянулись, похолодев, и тут же уразумели, кого им бог послал. Они не сочли нужным держать в секрете пресловутое заявление патрона, и вскоре оно стало достоянием человечества, обойдя в виде анекдота всю страну и повсюду вызывая смех. Сберегательной кассе Коперецкий не принес этим особого почета, зато себе приобрел новый титул — «барона Тупицкого».
Происходило у него все это скорее по невежеству, нежели по глупости, а также и по легкомыслию, ибо он своего невежества не скрывал. Человек должен сохранять важность и сперва предоставлять говорить другим, когда не вполне уверен в чем-то. У невежества есть только одно покрывало — язык, так зачем болтать им попусту.
Но, ежели отвлечься от его невежества, Коперецкий был весьма себе на уме и отличался прирожденно галантным образом мышления. Он очень скоро свыкся с председательским креслом, понемногу разобрался в ведении дел и стал таким же отличным председателем ссудо-сберегательной кассы, какими были и его предшественники.
ТРЕТЬЯ ГЛАВА Дела, которые наладить нельзя, тем не менее всегда как-то налаживаются
Ночью мысли господина депутата Ности вертелись вокруг службы барона в ссудо-сберегательной кассе. Старик почти не спал. У заемчивых людей всегда чудесно развит нюх. Какое-то тайное чутье нашептывает им, сколько можно выжать из того или иного человека. Никаких особых оснований у них нет, и все-таки они судорожно держатся своей догадки.
Встав поутру, старик Ности первым делом отправился к барону в огромный желтый дом на рынке, на фронтоне которого красовалась золотая пчела. Но чиновники ссудо-сберегательной кассы сказали, что барон еще не приходил, он спит, наверное, так как ночью была грандиозная пирушка и его высокоблагородие пришел в такой раж, что сначала исполнил серенаду здесь в городе в честь какой-то пештской девицы, от которой совсем без ума, потом вывез весь цыганский оркестр к Вагу и там потешил серенадой форелей, наконец, под предлогом того, что надо ловить форелей, столкнул в реку виолончелиста и цимбалиста, да так, что они чуть богу душу не отдали, но уж воспаление легких схватят наверняка. Одним словом, повеселились на славу, поэтому его высокоблагородие господин председатель придут чуть попозже.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
антологияПовести венгерских писателей.Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации Б.П. Пашкова.Содержание:М. ЙокаиМ. Йокаи. Жёлтая роза (повесть, перевод И. Салимона, иллюстрации Б.П. Пашкова), стр. 5-84К. МиксатК. Миксат. Говорящий кафтан (повесть, перевод О. Громова, Г. Лейбутина, иллюстрации Б.П. Пашкова), стр. 87-174К. Миксат. Призрак в Лубло (повесть, перевод Г. Лейбутина, иллюстрации Б.П. Пашкова), стр. 175-229К. Миксат. Кавалеры (повесть, перевод О. Громова, иллюстрации Б.П. Пашкова), стр. 230-276К. Миксат. Чёрный петух (повесть, перевод О.
Кальман Миксат (Kálmán Mikszáth, 1847―1910) — один из виднейших венгерских писателей XIX―XX веков, прозаик, автор романов, а также множества рассказов, повестей и эссе.Произведения Миксата отличаются легко узнаваемым добродушным юмором, зачастую грустным или ироничным, тщательной проработкой разнообразных и колоритных персонажей (иногда и несколькими точными строками), ярким сюжетом.В первый том собрания сочинений Кальмана Миксата вошли рассказы, написанные им в 1877―1909 годах, а также три повести: «Комитатский лис» (1877), «Лохинская травка» (1886) и «Говорящий кафтан» (1889).Миксат начинал с рассказов и писал их всю жизнь, они у него «выливались» свободно, остроумно и не затянуто.
Кальман Миксат (Kálmán Mikszáth, 1847―1910) — один из виднейших венгерских писателей XIX―XX веков. Во второй том собрания сочинений Кальмана Миксата вошли повести, написанные им в 1890—1900-е годы: ― «Голубка в клетке» (1891);― «Имение на продажу» (1894);― «Не дури, Пишта!» (1895);― «Кавалеры» (1897);― «Красавицы селищанки» (1901);― «Проделки Кальмана Круди» (1901);― «Кто кого обскачет» (1906);― «Шипширица» (1906).Время действия повестей Миксата «Имение на продажу», «Не дури, Пишта!», «Кавалеры», «Кто кого обскачет», «Шипширица» и «Проделки Кальмана Круди» ― вторая половина XIX века.Историческая повесть «Красавицы селищанки» посвящена эпохе венгерского короля Матяша Корвина (XV в.)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главная тема сатирической повести венгерского классика Кальмана Миксата (1847—1910) «Кавалеры» («A gavallérok», 1897) — вырождение провинциального дворянства. Эта тема прозвучала на редкость реалистично и остро в Венгрии, где каждый десятый, в том числе бедствующий земледелец или писарь, едва сводящий концы с концами, был обладателем дворянской грамоты. Миксат отдернул романтическую завесу над жизнью этой полунищей, но спесивой и неприступной касты. В Венгрии повесть приобрела популярность сразу же по выходе из печати, чему способствовал и свойственный Миксату добродушный юмор, которым он умел смягчить самую горькую пилюлю.Перевод: О.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.