История Невского края - [83]
Шведская армия была совершенно не готова к войне: она сильно уступала своему противнику по численности, военному опыту и оснащенности; командование не располагало достоверными данными разведки и действовало крайне не согласованно. Вскоре после начала боевых действий русское войско под командованием генерал-фельдмаршала Петра Ласси одержало верх над шведским корпусом генерала Врангеля в сражении у крепости Вильманстранд>[177], а затем после штурма овладело самой крепостью. Располагавшийся у ее стен город был полностью разрушен, а его жители высланы в Россию. После этого корпус Ласси отошел на свои прежние позиции.
Пришедшая к власти Елизавета Петровна отказалась делать шведам территориальные уступки, и война продолжилась. Почти без боев русские войска довольно быстро заняли южную Финляндию и, блокировав шведскую армию в Гельсингфорсе (Хельсинки), принудили ее к капитуляции. Одновременно велись пассивные военные действия в восточной части Балтийского моря, в ходе которых оба противоборствующих флота больше потерь несли от сильнейшей эпидемии (шведы) или неумелого маневрирования и непогоды (русские), чем от столкновений с неприятелем. Как и во время Северной войны, наиболее активно у русских действовал галерный флот.
Из-под Гельсингфорса русская армия двинулась к Або (Турку), где в скором времени начались переговоры об условиях заключения мира. Россия, практически полностью оккупировавшая Финляндию, претендовала на присоединение всей этой территории, однако шведские дипломаты и их агенты при российском дворе смогли убедить императрицу согласиться передвинуть границу лишь до реки Кюмени (Кюмийоки). По Абоскому миру в состав России вошли Кюменогорская провинция с крепостями Фридрихсгам>[178] и Вильманстранд и часть провинции Саволакс с крепостью Нейшлот>[179]. Граница империи отодвинулась от Петербурга еще дальше.
Подводя итог нескольким послепетровским десятилетиям в истории Петербурга, можно констатировать, что развитие города в этот период подчинялось не столько естественным законам, управляющим жизнью человеческих сообществ, сколько желаниям, а порой прихотям монархов. Часть населения Петербурга, которое к концу царствования Елизаветы Петровны составляло приблизительно 150 тысяч человек, жила здесь вынужденно, подчиняясь давлению со стороны власти. Городская жизнь была подчинена строжайшей регламентации, государство контролировало практически все сферы общественной и частной жизни.
Следует, однако, отметить, что постепенно государственные запреты и ограничения начинали ослабевать. Так, в 1757 году Елизавета разрешила покупать и продавать дома на Васильевском острове и в Адмиралтейской части, строить новые дома в любой части города, а не там, где прикажут. Применительно к этому периоду еще нельзя говорить о существовании в Петербурге каких-либо негосударственных форм общественной жизни, например таких, как Английский клуб и Шустер-клуб, появившихся в 1770 году, тем не менее предпосылки для их возникновения начинали складываться.
Художество употребляет к произведению таких вещей, которые человеческому роду отчасти пользу, а отчасти увеселение приносить могут, многие различные материи; и самая натура не производит почти ни одной дорогой или простой вещи, которой бы человек своим остроумием и искусством различными образами некоторой пользы и приятности придать не мог.
Лед между такими материями, над которыми бы искусство свою силу и действо показать могло, по сие время почти никогда, или весьма ретко счислялся; и коль необходимо нужна и полезна нам житкость воды, столь неполезна и к делу неспособна казалась твердость оныя многим художникам.
<Далее Крафт рассказывает об опытах по изготовлению из льда зажигательных линз, а также рассуждает о том, что на планетах, более удаленных от Солнца, чем Земля, например на Сатурне, вода должна всегда находиться в твердом состоянии, и если бы на Сатурне существовали жители, они бы использовали лед в качестве строительного материала. Построенный в Петербурге Ледяной дом, по мнению Крафта, это «дом, какой в Сатурне быть может».>
Жестокая стужа, которую в прошлую зиму 1740 года вся Эвропа чувствовала, и от которой еще и ныне находятся печальные следы, произвела и в таких местах, где то весьма необыкновенно бывает, такое множество оной материи, о которой я здесь говорю, что трудолюбивые и тщательные люди приняли от того случаи оказать свое искусство над льдом, и чрез то такою вещию, которая нам в прочем вредительна, хотя не действительную пользу, однако ж некоторое приятное подать увеселение.
Один пример, о котором я известился, был в Либеке
Предлагаемая книга не является хронологической историей евреев с детальным изложением событий и дат. Книга представляет собой попытку понять и системно представить смысловую историю той части мирового еврейства, которая пройдя вавилоно-персидский, греко-римский, польско-литовский и российский этапы (до Первой русской революции включительно), явила миру феномен огромного влияния на последующие события, культуру и экономику России XX–XXI вв. Понимание смысловой истории еврейства автор прямо связывает с духовно-политической концепцией развития и существования еврейского народа.
Книга белорусского политолога Всеволода Шимова посвящена проблемам становления и развития белорусской национальной идентичности. В книге рассматривается конкуренция альтернативных проектов национального самоопределения — националистического, направленного на обособление и отмежевание от России, и общерусского, утверждающего фундаментальное единство белорусов и русских в рамках общей культурной, языковой и исторической традиции. Особое внимание уделено вопросам языковой политики, культурно-историческим особенностям белорусских регионов. Издание предназначено для широкого круга читателей, интересующихся современной историей.
В монографии на основе широкого круга русских и иностранных источников рассматривается социально-политическая история Галицко-Волынской Руси XI–XIII вв. Изучаются процессы формирования городских общин Галичины и Волыни, их борьба за независимость от Киева, особенности политического развития, межобщинные противоречия и конфликты. Значительное внимание уделяется социально-политической роли бояр, раскрывающейся во взаимоотношениях с княжеской властью и рядовыми гражданами, формированию и деятельности боярской думы, ее месту в системе государственных институтов.
В книге рассматривается вклад ученых советского времени в развитие исторической науки. Автор стремится к восстановлению связи времен. Он полагает, что история историков заслуживает не меньшего внимания, чем история описываемых ими событий. Создавая «историографические портреты» ученых, описывая их жизненный путь, творчество, среду, автор стремится показать позитив – то, что внесла советская историческая наука в мировую историографию, а также роль индивидуального вклада в науку в условиях идеологического давления.
Книга «Покоренный Кавказ» впервые увидела свет в Санкт-Петербурге в 1904 г. Альвин Андреевич Каспари – выходец из Германии, русский издатель и книготорговец. Он издавал журналы «Родина», «Новь», «Всемирная новь», серии книг «Библиотека романов», «Дешевая библиотека русских классиков» и такие научно-популярные труды, как «Всемирная история Каспари». В книгу «Покоренный Кавказ» входит 14 очерков, рассказывающих о природе, народонаселении и истории Кавказа с древних времен до конца XIX века. Главное внимание уделено драматическим событиям Кавказской войны, завершившейся пленением предводителя горцев Шамиля.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.