История Невского края - [72]
При этом власть императрицы покоилась на значительно более зыбком основании, чем власть ее предшественника. Законность воцарения Екатерины могла быть оспорена как с позиций традиционных взглядов на способ передачи скипетра (Петр обвенчался с ней, когда была жива первая жена, и такой брак не мог считаться безупречно легитимным; происхождение же Екатерины было вовсе не «царским»), так и с позиций закона о престолонаследии, согласно которому царь должен сам назначить себе преемника. Этого Петр не сделал, стало быть, он сомневался в том, что его супруга достойна занимать российский трон.
Екатерина I на фоне Екатерингофского дворца в Петербурге. Миниатюра на эмали Г. С. Мусикийского. 1724 г.
Екатерина сразу же оказалась в сильной зависимости от тех сил, которые возвели ее на престол, но при этом вынуждена во многом потакать настроениям противоположной «партии», поскольку та была вполне способна организовать дворцовый переворот. В феврале 1726 года, чтобы помочь императрице в управлении государством, был создан Верховный тайный совет, в который наряду с ближайшими сподвижниками Петра, такими как Меншиков и Остерман, вошел князь Дмитрий Михайлович Голицын, хоть и занимавший при Петре довольно высокие должности, но не одобрявший ни методов его реформаторской деятельности, ни ее направленности на абсолютизацию власти монарха. Во многих решениях Верховного тайного совета просматривается отход от жесткой волюнтаристской политики Петра и сдвиг в сторону либерализма, хотя и с некоторым консервативным оттенком. Так, Верховный тайный совет упразднил Тайную канцелярию, созданную Петром как орган политического сыска, вновь открыл архангельский порт, запретил владельцам частных мануфактур покупать землю с крестьянами, что явилось препятствием на пути распространения крепостнических отношений, ликвидировал не окупавшие себя государственные предприятия и т. д.
Ослабление монархической власти в период правления Екатерины сразу же сказалось на ситуации в Санкт-Петербурге. Если Петр имел возможность заставить многих своих подданных не только переселяться вопреки их желанию в новую столицу, но и строить на свои средства такие дома, какие хотелось императору, то у новой государыни не было ни власти, ни желания делать этого. В первые же месяцы после воцарения ей было подано множество челобитных о дозволении за недостатком средств прекратить возведение каменных домов в Петербурге — точнее на Васильевском острове, о застройке которого Петр особенно заботился в последние годы жизни, а также о разрешении покинуть столицу. Все подобные прошения удовлетворялись. Шведский путешественник К. Р. Берк, посетивший Россию несколько лет спустя, писал, что на Васильевском острове «много с размахом заложенных дворцов <стоит> без окон, дверей и полов, они с каждым днем все больше разрушаются». По мнению такого авторитетного исследователя, как П. Н. Петров, уже в самом начале правления Екатерины количество жителей Петербурга сократилось примерно наполовину.
Тем не менее в течение двух екатерининских лет столичный статус Санкт-Петербурга сомнению не подвергался: здесь находились все органы государственного управления, в том числе и Верховный тайный совет. Зато при следующем монархе, Петре II, Москва вновь занимает главенствующее положение по сравнению с невской столицей.
Петр II. Гравюра И. Ф. Зубова. 1728 г. Среди гербов, обрамляющих портрет, есть и герб Ингерманландии (третий слева в нижнем ряду)
Сын казненного Петром Великим царевича Алексея, принявший императорскую корону после Екатерины, был для противников петровского курса и символом «долгожданных перемен», к числу которых, безусловно, относилось и возвращение столицы в Москву. По свидетельству испанского посла при российском дворе герцога X. де Лириа, представители старомосковской знати, в частности старшее поколение семьи Долгоруковых, использовали все свое влияние на Петра II (ставшего царем в одиннадцатилетнем возрасте) для того, чтобы вернуть царский престол в Москву. А князь Д. М. Голицын, как доносил своему королю прусский посланник Г. фон Мардефельд, «сравнил даже Петербург с частью тела, охваченною антоновым огнем и которая должна быть отсечена, чтобы не заразилось от нее все тело». Любопытно, что на портрете Петра II, сделанном И. Ф. Зубовым вскоре после коронации, панорама Санкт-Петербурга помещена справа, то есть как бы за спиной нового императора, развернутого влево, в сторону Москвы. На портретах и Петра I, и Екатерины виды Москвы вообще не встречаются.
Формально двор переехал в первопрестольную лишь для проведения коронации, однако после этой церемонии венценосный отрок в Петербург не возвратился, а с ним в Москве остались и государственные органы, и все царское окружение, и послы иностранных держав, и гвардейские полки. В Верховном тайном совете после падения П. А. Толстого и А. Д. Меншикова, смерти Ф. М. Апраксина верховенство получили Долгоруковы и Голицыны, фактически правившие страной от имени малолетнего царя. Указы этого времени показывают, что в представлениях верховников Петербургу отводилась роль прежде всего торгового порта, но никак не столицы государства. Распоряжения касались строительства амбаров и складов, организации хранения товаров, углубления каналов для удобства прохода кораблей и т. п. Новые крупные суда было решено не строить, а ограничиться поддержанием уже существующего флота и сооружением галер.
