История Невского края - [52]
Шведский рукописный план осады Ниеншанца русской армией. Апрель 1703 г.
Оставшиеся зимовать в Шлиссельбурге и около него войска не сидели сложа руки, а совершали набеги на ближайшие шведские территории, забираясь все далее на север. Газета «Ведомости» от 22 марта 1703 года писала: «Господин губернатор <Меншиков> ходил в неприятельские мызы, отстоящие от Шлютенбурга 95 верст, а от Корелы 36, и там победу одержал над неприятели изрядну, в разных мызах побито с двести человек неприятельских людей. Да в полон взято 19 человек офицеров, а кроме того простых шведов мужеска полу и женска 2000 в полон же взято, и на побеге их побито доволно, а наши ратные люди лошадми, скотиною и запасом велми удоволилися, и осталные запасы пожгли, а сами за божиею помощию в целости».
Фейерверк в Москве в честь взятия Канцев (Ниеншанца) 1 января 1704 г. Гравюра А. Шхонебека. 1704–1705 гг. Российский двуглавый орел на крыльях и в левой лапе держит карты Русского (Белого), Азовского и Хвалынского (Каспийского) морей. Нептун на колеснице подвозит карту Балтийского моря для вручения орлу
Оговоримся, данная публикация «Ведомостей» основана на личном письме Меншикова к царю. Соотношение потерь, указываемое царским любимцем: ни одного своего убитого солдата против 200 неприятельских, — выглядит явным преувеличением; подобных пропорций не бывало даже при самых катастрофических поражениях шведов. Что же касается «простых шведов мужеска полу и женска», взятых меншиковским отрядом в плен, то это, конечно, были не шведы, а простые карельские крестьяне.
Весной возобновились крупномасштабные боевые действия. 26 апреля 1703 года к Ниеншанцу подошел двадцатитысячный пехотный корпус во главе с Б. П. Шереметевым и приступил к сооружению батарей. В тот же день Петр привел из Шлиссельбурга караван барок, груженных пушками, ядрами, порохом, лопатами и т. п. 29 апреля осадные батареи были возведены и шведам было предложено сдаться. Аполлов ответил, что принял крепость от своего короля для того, чтобы защищать ее, а не сдавать. Начался обстрел, длившийся 10 часов, в результате которого в крепости взорвался пороховой склад и, возможно, были нанесены повреждения валам Ниеншанца. На рассвете 1 мая оборонявшиеся заявили о готовности капитулировать. По условиям сдачи, артиллерия и военное имущество крепости переходили в руки победителей, гарнизон с личным оружием, знаменами и четырьмя пушками, а также укрывавшиеся за стенами жители города отпускались в Нарву. На следующий день русские полки вошли в крепость, которая теперь уже называлась Шлотбург — «замóк-город».
Во время операций по взятию Нотебурга и Ниеншанца русская армия имела дело с постоянными местными гарнизонами, которые были малы, особенно по сравнению с нападавшими на них силами русских, поскольку основная армия шведов участвовала в военных действиях против Польши. В течение мая русские войска без больших потерь взяли Ям и Копорье, и, таким образом, вся Ингерманландия, исключая самый ее запад (Ивангород и Нарву), оказалась под контролем Петра. Ожидалось, что шведский король, обеспечив себе сколько-нибудь надежные тылы, обернется в сторону Ингерманландии. Пока же сухопутные силы Карла, по выражению царя, «увязли в Польше», нужно было опасаться шведского флота, который не замедлил объявиться.
На следующий день после взятия Ниеншанца дозорные с заставы, еще раньше выставленной на острове Витусаари (Гутуевский), доложили, что на взморье появились шведские корабли. Это была патрулировавшая залив часть эскадры Нумерса, базировавшейся в Выборге. Не зная, что Ниеншанц уже находится в руках противника, шведы держались довольно неосмотрительно. Два небольших судна, галиот «Гедан» и шнява «Астрильд», отделившись от основной эскадры, зашли в Неву и в ожидании лоцманов встали на якорь вблизи устья Фонтанки. На рассвете 7 мая, проплыв незаметно в тени густого леса, подходившего к самому берегу Васильевского острова, несколько лодок с преображенцами, во главе с самим царем и Меншиковым, атаковали шведские корабли. Взобравшиеся на борт солдаты захватили оба судна и в рукопашном бою перебили почти полностью их экипажи. По собственному свидетельству Петра «по нарочитом бою взяли два фрегата, один „Гедан“ о десяти, другой „Астрильд“ о восьми пушках, а окон 14. Понеже неприятеля пардон зело поздно закричали, того для солдат унять трудно было, которые, ворвався, едва не всех покололи; только осталось 13 живых. Смею и то писать, что истинно с восемь лодок только в самом деле было» (см. также документ № 6). Захваченные корабли перегнали к Шлотбургу, а участники операции позднее были награждены специальными медалями с надписью «
