История нашей еды. Чем отличались продукты советского времени от сегодняшних - [37]

Кстати, в 1993 году мне предлагали гражданство и другой европейской страны. Во время второго путча в Москве (когда сторонники Верховного Совета пытались захватить телецентр «Останкино», а Ельцин потом расстрелял Белый дом, где укрывались депутаты парламента), я находился в командировке в Вене. Тогда-то мне и предложили остаться в Австрии, как члену правления совместного российско-австрийского предприятия. Обещали гражданство. Но я вежливо отказался и поехал домой. Хотя в те же дни 48 пассажиров парома «Анна Каренина», что ходил по маршруту Петербург – Германия, решили не возвращаться в Россию из-за политической обстановки.

Борис Березовский, когда был еще не олигархом, а руководителем небольшого предприятия «ЛогоВАЗ», говорил мне: «Везет тем, кто не только в нужное время оказался в нужном месте, но и готов к этому». Я, как и многие из «красных директоров», не был готов обваливать и продавать предприятия, чтобы потом свалить на Канары. А мог ведь спокойно законсервировать завод на 80 процентов и потихоньку сбывать его площади по частям, по цехам. Мне тогда было 37 лет. Молодой, безбашенный. Идеалы, иллюзии, патриотизм. Ну и кроме того, я раскладов не знал. Не знал, что на самом верху была принята негласная установка продавать предприятия, а не сохранять. И когда мое поведение их, видно, совсем уж достало, были включены другие рычаги.

Я долго держал контрольный пакет акций завода за трудовым коллективом. Ведь в 90-е годы я не сократил ни одного рабочего. Коллектив девять раз почти единогласно меня директором выбирал. Ну я и расслабился. Думал, раз радею за людей, то и они всегда меня поддержат. Недостаточно хорошо в психологии разбирался. Сейчас-то я знаю, сколько людям зарплату ни повышай, все равно однажды можешь получить удар в спину. Ну на 30, ну на 40 процентов поднимешь ее – какое-то время они будут довольны, а потом все равно их настроение изменится. Один решит: могли бы и больше зарплату повысить. Другой начнет сравнивать, сколько получает директор завода, а сколько он. У многих со временем развивается желание новизны: хорошо бы поменять одного директора на другого. Просто потому что тот старый, а этот новый. И, конечно, я не ждал от Сбербанка, что его аффилированная структура «Сбербанк-капитал» начнет скупать акции у наших рабочих и в итоге завладеет контрольным пакетом. Потом этот пакет продали некой «Колибри», дальше еще кому-то, в конце концов он оказался у фирмы «Данон». Никаких претензий, рынок есть рынок.

Глава 11 Запад нам поможет

Нашествие иностранцев

В 90-е годы Россия была доведена до состояния практически полной зависимости от Запада. Какая уж тут продовольственная безопасность? Самостоятельно по-честному не выкарабкалось ни одно отечественное предприятие. Выкарабкаться можно было только за счет иностранцев, которые могли давать технологии и вкладывать деньги. Очень разумным решением по линии внешнеэкономических связей стало создание совместных предприятий. Была такая форма ведения бизнеса. Кстати, очень все было прозрачно, никаких офшоров. Российская инфраструктура, рабочие руки, основное сырье, заграничные технологии и оборудование. Заинтересованность обоюдная. При нормальном сотрудничестве выгодно всем.

Иностранцы слетались в Россию как мухи на мед. Как только были отменены прежние советские законы ведения внешнеэкономической деятельности, Петербург оказался буквально наводнен гостями из-за границы. Мы и Запад по-настоящему открывали друг друга. Иностранцев приезжало так много, что я даже поставил возле проходной завода флагшток, и мы поднимали государственные флаги посещавших нас делегаций. Порой висело сразу несколько флагов, как на какой-нибудь гостинице. Помню, в один год наш молокозавод принял 364 зарубежные делегации.

Благодаря иностранцам мы много чего сделали. В том числе сделали первыми.

Первыми в Петербурге начали выпускать сливочное масло. До этого его в Ленинград в основном поставляли из Прибалтики. Наладить выпуск масла оказалось делом несложным. Мы поехали в Австрию, купили у какого-то фермера старую, покрашенную уже в три слоя краски установку и поставили ее у себя.

Мы стали первыми ввозить на наш рынок продукты финской фирмы «Валио». Мы пропускали их через свой склад, хранили у себя в холодильниках, получая за это какие-то деньги. Но не давали финнам самостоятельно выходить в торговую сеть.

Мы стали первыми запечатывать фольгой творог и сметану. Эту технологию я тоже привез из-за границы. Но мне запретили ее использование, потому что она не соответствовала ГОСТу. Специально ездил на прием к премьер-министру Виктору Черномырдину – он лично выдал мне разрешение. Девушки в цехах взвешивали творог на весах, складывали его в стаканчики и запечатывали их фольгой с помощью нагретых на газе утюгов. Мы что-то писали на этих крышках латинскими буквами (с ошибками) и продавали творог в магазины «Березка» за валюту. Это была первая валюта, которую наш завод заработал. Не такие уж большие деньги, но жизнь заставляла.

Мы смогли наладить с немцами первое в России производство йогуртов, а с американцами – экологически чистого мороженого. С этим мороженым фирмы «Стонифильфарм» из США то и дело выходили конфузы…