История национальных воинских формирований Рабоче-Крестьянской Красной Армии в Средней Азии (1920-1938 гг.) - [19]

. Перед советским правительством вновь встал вопрос о том, как лишить поддержки басмаческое движение, однако в Москве единого ответа по решению данной проблемы с басмачеством никто дать не мог. Одни склонялись к решению вопроса усилением террора, другие предлагали решение мирным способом, придав Ферганскому региону статус автономной республики. В статье газеты «Правда» от 10 октября 1920 г. И.В. Станин, занимающий на тот момент должность наркома по делам национальностей, писал: «Недопустимо применение кавалерийских рейдов с целью немедленной советизации отсталых районов»[122]. Связано было это в первую очередь с ослабленным состоянием Красной армии, а М.В. Фрунзе вместе с наиболее боеспособными частями был отправлен на Южный фронт в Крым. Кроме того, как отмечал командующий Ферганским фронтом, части Красной армии «не умели подойти к населению»[123].

Советское правительство Туркестана в сложившейся обстановке было вынуждено обратиться за поддержкой в Москву и под личным руководством В.И. Ленина, принять радикальные меры экономического и политического характера. Решено было восстановить традиционные суды кадиев (Кади — мусульманский судья-чиновник, назначаемый правителем и вершащий правосудие на основе шариата[124]), вернуть земляные участки прежним владельцам, легализовать традиционные религиозные школы. Советская власть начала активно сотрудничать с духовенством, организовывать и проводить уездные и областные съезды кадиев.

Жесткие меры также были приняты московским руководством к советскому правительству Туркестана. В 1922 г. после «политической чистки» Коммунистической партии Туркестана были исключены 192 человека «за шовинизм и колонизаторство». В конечном итоге комплекс проведенных мероприятий, а также применение новых элементов экономической политики дали желаемый результат — управление, дисциплина и организованность басмачей, поддерживаемая сельским населением и духовенством постепенно начали давать трещины.

Иная ситуация развивалась в соседних Хорземской и Бухарской советских республиках. Руководящий состав местной национальной элиты, благодаря военной поддержке советского руководства Туркестана, был не в состояние предотвратить развитие на своей территории басмачества. Так, правительство советской Бухарской республики условно разделилось на две группы. Иностранные обозреватели прозвали их как «правая» и «левая»: «Слева… были призывы к закрытию базаров, что нанесло бы ущерб не только враждебно настроенной торговой буржуазии, но и также потенциально дружественному среднему крестьянству… Справа были тенденции в сторону буржуазного национализма, местного шовинизма»[125]. Не проводя аграрную реформу и преследуя собственные интересы, правительство республики не решило должным образом «земельно-водный вопрос», из-за данного упущения басмачество в восточной части Туркестана получило поддержку в лице крестьянского населения.

К концу 1921 г. полукочевые племена, проживающие в Восточной Бухаре, располагали своими отрядами, которые в общей сложности насчитывали около 10000 человек[126]. Однако в советских документах того времени нет упоминания о «басмачестве» в Бухаре, а чаще ситуация характеризовалась как «всеобщее восстание», сопоставимое с повстанческим движением на Украине, в Тамбовской и Витебской губерниях в 1921 г.[127]

Политические ошибки, совершенные правительством в Хорезмской республике обострили обстановку в регионе. Малочисленность сил Красной армии в данном регионе и в целом по Туркестану не позволяла новой власти оказать достаточное сопротивление басмаческим отрядам. Местное революционное правительство было озабочено созданием своих, быстро формируемых национальных соединений. Турецкие офицеры, пребывающие на территории Туркестана в качестве военнопленных ещё со времён Первой мировой войны, использовались революционным правительством для создания и обучения национальных вооруженных формирований республик[128].

Помимо набегов на территорию СССР, басмаческие отряды совершали также рейды с целью грабежа на территории стран их пребывания (Персия, Афганистан, Китай)[129].

Так, председатель специальной «Комиссия по бухарской проблеме», Г.К. Орджоникидзе в своём докладе в Москву 12 мая 1922 г. отмечал, что положение в Бухаре «можно охарактеризовать всеобщим восстанием», чему способствовала «деятельность нынешнего правительства»[130].

Создание национальных формирований, необходимых в первую очередь для борьбы с басмачеством, активно проходило в начале и середине 1920-х годов. Так, на основании приказа по войскам Туркестанского фронта № 418 от 27 июля 1925 г. из добровольцев представителей коренных народов Киргизской автономной области РСФСР (но исключительно из лиц 1903 г. рождения) был сформирован Киргизский отдельный национальный кавалерийский полуэскадрон. Комплектование личным составом было произведено через окружкомы РКП(б) и структуры на местах Союза «Кошчи» следующих округов Киргизии: Пишпекского, Ошского, Каракол-Нарынского и Джалал-Абадского.

На основании приказа по войскам Туркестанского фронта № 437/62 от 1 сентября 1925 г. Киргизский отдельный национальный кавалерийский полуэскадрон был развёрнут в одноимённый эскадрон. На основании приказа по войскам Туркестанского фронта № 115/132 от 15 ноября 1925 г. на правах отдельной части была сформирована Киргизская национальная кавалерийская школа по подготовке младшего начсостава.