История начинается в Шумере - [79]

Мой микку с ритмом плясовым несравненным!

Мой пукку был со мной прежде в доме плотника,—

Жена плотника была мне тогда словно мать, что меня родила,

Дочь плотника была мне тогда, как младшая сестра.

Мой пукку, кто вынесет его из подземного царства?

Мой микку, кто вынесет его из подземного царства?»

Тут слуга Гильгамеша Энкиду предлагает спуститься в ад и принести оттуда своему хозяину его «пукку» и «микку»:

«О господин мой, почему ты плачешь, почему твое сердце скорбит?

Твой пукку, я принесу его из подземного царства.

Твой микку, я принесу его из подземного царства»..

Гильгамеш, услышав столь великодушное предложение, предупреждает Энкиду о различных запретах подземного царства, которые тот никоим образом не должен нарушать:

Гильгамеш сказал Энкиду:

«Если ты сейчас спустишься в подземное царство,

Я скажу тебе слово, — внимай ему!

Я дам тебе совет, — следуй ему!

Не надевай чистых одежд,

Иначе служители (ада) набросятся на тебя, как на врага.

Не умащайся благовонием из сосуда „бур“,

Иначе на запах его они сбегутся к тебе.

Не бросай метательную дубинку в подземном царстве,

Иначе те, кого она заденет, столпятся вокруг тебя.

Не бери в руки посох,

Иначе тени слетятся к тебе.

Не надевай на ноги сандалий,

Не кричи громко в подземном царстве,

Не целуй свою любимую жену,

Не бей свою нелюбимую жену,

Не целуй любимого сына,

Не бей нелюбимого сына,

Иначе рыдания Кура оглушат тебя,

(Рыдания) по той, что покоится, по той, что покоится,

По матери Ниназу, что покоится,

Чье священное тело не прикрыто одеждами.

Чья священная грудь не обернута тканями».

В этом отрывке под «матерью Ниназу», очевидно, подразумевается богиня Нинлиль, которая, согласно мифу о рождении бога луны Сина, опустилась вслед за Энлилем в ад (см. гл. 14).

Энкиду опустился в подземное царство, но не последовал советам Гильгамеша. Наоборот, он совершает все то, от чего его предостерегали. Поэтому Кур схватил его, и он не смог вернуться на землю. Гильгамеш один отправился в Ниппур, чтобы принести жалобу Энлилю:

«Отец Энлиль, мой пукку упал в подземное царство,

Мой микку упал в подземное царство.

Я послал Энкиду за ними, и Кур захватил его.

Намтар[34] не смог завладеть им, Асаг[35] не смог завладеть им,

Но Кур захватил его.

Коварный ловец Нергала[36], никого не щадящий, не смог завладеть им,

Но Кур захватил его.

В сражении, где торжествует храбрость, он не был повержен,

Но Кур захватил его!»

Однако Энлиль отказывается помочь Гильгамешу, и тот отправляется в Эриду, чтобы обратиться с той же жалобой к Энки. Мудрый Энки приказывает богу солнца Уту проделать в крыше подземного царства отверстие, чтобы тень Энкиду могла вернуться на землю. Уту повинуется, и вот тень Энкиду приходит к Гильгамешу. Господин и слуга обнимаются, затем Гильгамеш просит Энкиду рассказать о том, что он видел в подземном царстве.

Задавая первые семь вопросов, Гильгамеш интересуется, как принимают в аду тех, у кого было «от одного до семи сыновей». Дальнейший текст поэмы сохранился плохо: остались лишь отрывки, в которых Гильгамеш и Энкиду говорят о том, какая участь уготована в царстве мертвых дворцовым слугам, матерям, воинам, павшим в бою, людям, о тенях которых никто на земле не заботится, и тем, кто остался на равнине без погребения.

Вавилонские писцы перевели вторую часть этой поэмы практически дословно и присоединили возникшую таким образом двенадцатую табличку к «Эпосу о Гильгамеше». Для ученых это было бесценным открытием, ибо с помощью шумерского текста удалось восстановить многие слова, фразы и целые строки, недостающие в аккадском варианте и, таким образом, наконец-то прояснить смысл двенадцатой таблички, долгое время остававшийся непонятным, несмотря на усилия целой плеяды выдающихся ассириологов.

Гильгамеш не был единственным героем Шумера. Его предшественники, Энмеркар и Лугальбанда, пользовались у шумерских поэтов не меньшей популярностью. Можно даже сказать, что у шумеров, если судить по их эпической литературе, была целая эпоха героев. Об этом и пойдет речь в следующей главе.

27. Эпическая литература Первый «героический век» человечества

«Героические эпохи», относящиеся у разных народов к разным периодам, вовсе не являются литературным вымыслом, а представляют собой очень важный для истории цивилизации этап общественного развития. Сегодня — главным образом благодаря трудам английского ученого М. Чадвика — все историки вынуждены с этим считаться. Достаточно привести три наиболее известных примера: эпическое время Греции, относящееся к самому концу II тысячелетия до н. э., эпическое время Индии, наступившее, видимо, всего столетием позднее, и эпическое время у древних германцев на севере Европы (IV–VI вв. н. э.). Эти три периода отличаются сходным общественным строем, политической организацией, религиозными верованиями и аналогичными эстетическими критериями. Ясно, что в основе всех трех эпох лежали аналогичные социальные и политические факторы и психика.

Эпос о шумерских героях, о котором идет речь в этой и предыдущей главах, открывает еще один «героический век» в мировой истории и литературе — «героический век» Шумера. По времени он совпадает с концом первой четверти III тысячелетия до н. э. и, следовательно, он более чем на 1500 лет предшествует древнейшему из индоевропейских «героических веков» — эпическому времени Греции. Тем не менее в его культуре множество черт, характерных для более поздних и хорошо известных «героических периодов» у других народов.