История миров: Блуждающие огни - [59]

Не надеясь, что моя мучительница ответит, я крикнула:

— Почему я?!

Жрица замерла, вслушиваясь, будто я была так же далеко, как Локарис, подглядывающий чужой сон. С ее зверьми случилась метаморфоза, и вот уже не волки, а рыжие гиены, хищно скаля морды, окружили ее.

— Где твои жрицы? Почему гиены? Разве это твоя вера?!

— ЗАМОЛЧИ! — грохнуло в моей голове, и стены храма дрогнули.

Сильный удар отшвырнул меня в тень. Я не почувствовала боли, лишь то, что больше не могу произнести ни звука. Но женщина стояла, не двигаясь. Она по-прежнему вслушиваясь во что-то, кто-то говорил с ней, кроме меня. Тот, кто запер нас в кошмаре?

Очнувшись от оцепенения, жрица шагнула ко мне. В одной ее руке появилась черная тонкая игла, в другой небольшая пиала. Я бы побежала, но не могла даже подняться с пола, руки и ноги словно отнялись.

Жрица разомкнула бледные губы, и я взмыла в потоках горячего воздуха. Она раскинула руки, и меня понесло в ее объятия.

— АННА!

Черная игла ожгла шею болью, зашипела черная краска в пиале, въедаясь в кожу.

— АННА…

Ослепительно вспыхнул огонь, и тонко взвыли гиены.

В следующее мгновение я бежала по полю. Трава плыла под лапами мягкими волнами.

Какая скорость, какая свобода! Безумие и горячая жизнь!

Ветер перехватывал дыхание, шелком стелилась серая шкура, а мощные лапы с силой отталкивались от земли.

* * *

Андер. Пограничные земли.

Лагерь эйтинского войска.

В полотно шатра ударялись звуки гуляния. Пьяные выкрики «слава командиру!», смех шлюх, неверные шаги в траве и тяжелые вздохи трезвых постовых. Солдаты гуляли в честь его дня рождения.

Но молодой командир не покидал шатра, изнывая от злости и скуки. Он устал кочевать в надежде перехватить послов Локариса в Рорса-Бер, или послов Айлипина в Империю, а может, даже самого драконьего выродка. Он устал жечь костры в степи, пока его братья оставались в Эйтине и лизали зад отцу. Какой у него шанс на трон, имея трех старших братьев? Какой шанс напасть на отряд Локариса?

Ни одного! Андер швырнул бокал вина, сшиб ногой кувшин у кровати, и тот разлетелся осколками, расплескав бордовый напиток. Только капли успели сверкнуть в свете треножников.

Негодование пьянило хлеще вина. Он вывалился из шатра, зло оглядывая гуляющих солдат. Многие ему в отцы годились, а некоторые шлюхи в бабки. Вэрейдер Бин неожиданно налетел на него, принялся путано извиняться, Андер лишь отмахнулся. Он думал, молил, чтобы ему попался кто-то, на ком сорвать злобу.

Ночь вспыхивала кострами, красными лицами, пьяными ухмылками. Небо снизилось, почернело, покрылась инеем трава. Кучка кавалеристов зашумела деревенской песней, кто-то подхватил напев, кто-то, наоборот, замолк. Тут среди их темно-синих камзолов мелькнуло создание, которое сначала Андеру показалось видением.

Белый очерк лица, огненный локон. Кто-то бросил в костер палку, взметнулись искры, и морок пропал. Молодой командир подошел к кавалеристам, ему тут же налили, загремели поздравлениями. Андер порывисто выпил, вглядываясь сначала в ночной мрак над полем, потом снова в группы солдат. Теперь незнакомка мелькнула бронзовой гривой около его шатра, будто бы сверкнула зеленым глазом, маня.

Невысокая, юркая. Вот он видел ее, а вот уже нет. Андер вернул опустевшую кружку, пошел к постовому, уж не ему — командиру, за шлюхами ходить.

— Что за девка рыжая тут ходит? С Ирейских деревень увязалась?

— Не знаю, господин. Не видел.

— Ну, так найди! Найди и приведи ко мне!

Постовой поклонился, растерянно окинул взглядом лагерь, пошел искать. Андер оглядел второго солдата, потом пошел за шатер, может, девица за него и ушла, рядом же стояла. И действительно, тут она. Совсем молода, почти белая в синей тени, тяжелые локоны и глубокие, нереальные глаза.

Он поманил ее рукой, незнакомка улыбнулась, не двинулась. Но только Андер подумал, что ударит ее, если она не подчинится тут же, как девушка подплыла ближе, снова мелькнула полоска ее белых зубов.

— Идем, ты замерзла, — сказал он.

Он завел ее в свой шатер, махнул постовому, чтобы больше не искал. Девушка продолжала улыбаться, отстраненная полуулыбка просто не спадала с ее лица. Пусть дура, думал он, зато мила.

— Иди сюда, к треножникам, погрейся, — он сел на кровать, налил вина и подал девице, но она не обратила на него внимания.

Ходила по шатру, осматривалась. Скользнула пальцами по разложенным на столе картам, толкнула красное яблоко с подноса, потом остановилась там, где треножник отбрасывал тень, и эта тень перечеркнула ее молодое лицо.

— Ну же, возьми, — Андер качнул бокалом. — Пей!

Девушка послушалась, подскочила, выпила залпом вино, и, улыбаясь уже шире, посмотрела на него. Зеленые глаза светились безумием, Андер и сам его чувствовал. Он попытался схватить ее, но девушка легко выдернула руку из его пальцев, шмыгнула снова в тень.

— Откуда ты? Я не видел тебя в лагере, — командир сжал кулак за спиной, задышал ровнее. Он не понимал, что с ним происходит, почему ярость горячей волной окатывает его, туманит мысли. Он принимал ее за страсть.

Девка молчала, лишь смотрела на него зелеными бесовскими глазами.

— Иди сюда… — зашипел он.

Она возникла совсем близко, склонилась к его лбу, но не коснулась. Жаркое дыхание тронуло его кожу, воспламеняя ярость. Андер захотел схватить ее, но не смог поднять рук. Незнакомка стояла так близко, она была единственным, что могло потушить пожар, но не давалась.