История Люции - [10]

Шрифт
Интервал

Руки работали, а глаза неотрывно смотрели на Риту. Ритины глаза смеялись и сверкали двумя горячими солнцами.

– Меня Витя зовут, – улыбаясь Рите, представился хозяин яхты. Люся с Ритой назвали свои имена. Витя счёл этикет соблюденным и надолго замолчал. Не обращая на него внимания (или делая вид, что не обращает), Рита стащила через голову блузку и улеглась загорать, предоставив Виктору себя разглядывать – в умопомрачительном, донельзя открытом купальнике, с пирсингом на плоском животе и персиковой нежной кожей на груди. Люся бы такой не надела, она бы со стыда сгорела, а Рита чувствовала себя в купальнике как рыба в воде. Витя не отрывал от неё взгляда, а Рита лениво нежилась на тёплом солнышке, меняя позы.

Люся загорать не хотела – разглядывала яхту, примечая детали (вечером расскажет отцу, он у неё любитель морских историй, которых знает множество: в юности Анджей плавал матросом на рыболовном траулере– рефрижераторе «Грибоедов» – на Кубу, в Гавану и Тринидад. А потом – нашел свою русалку и остался с ней на берегу, как шутя говаривал отец. Яхта была его мечтой. На антресолях пылились подшивки журнала «Катера и яхты», и мама ругала маленькую Люцию, обнаружив завязанную беседочным узлом бельевую веревку, которую не могла развязать. И сердилась и топала ногой, когда малышка, не желая прерывать игру, отвечала: «Ма, ослабь коренной конец и сдвинь петлю ходового, он и развяжется»).

Рита загорала, Люся во все глаза смотрела, как работает Виктор, а он во все глаза смотрел на Риту. Закончив возиться с яхтой, тепло улыбнулся: «Ну, девчонки, теперь я ваш должник. Выручили. Что бы я без вас делал! Просто повезло, что я вас повстречал. Может, с вашей лёгкой руки нам с ней и на регате повезёт? – и похлопал яхту по синему гладкому боку. Люся подумала, что повезло им с Ритой, а не Вите. Но ничего не сказала, потому что её не спрашивали. С ней вообще не разговаривали.

– Да ладно тебе, – остановила парня Рита. – Удачи тебе. В смысле, победы. «Лишь тот, кто не струсил и вёсел не бросил, тот счастье своё найдёт!» – задорно пропела Рита.

Дальше сценарий был классическим. – «До соревнований ещё два часа, – сообщил Витя. – Могу вас покатать. Хотите? Только двоих сразу нельзя, яхта гоночная. По очереди придётся». Пока Люся думала, соглашаться или нет – ей очень хотелось, но было страшно – Рита бабочкой перелетела с катамарана на яхту, и вот они уже уплывали от Люси. Вдвоём.

– Ты покатайся пока! Только к берегу не греби, здесь побудь, – крикнула Люсе Рита.

И Люся осталась одна. С велосипедом, который был на двоих. В одиночку крутить педали оказалось тяжело, но Люся крутила (а что ей оставалось делать?), стараясь не думать о синей яхте, на которой Витя катал Риту. Яхты нигде не было видно, словно она растворилась в солнечных бликах на синей воде.

Люся каталась, с усилием нажимая на педали, и от нечего делать вспоминала – как Рита то и дело оглядывалась на неё и махала рукой, и Люся махала в ответ, глядя вслед удаляющейся яхте. А Виктор ни разу не оглянулся и Люсе не помахал. Он вообще её не замечал. В упор не видел! – грустно подумала Люся. И не разрешив себе расстраиваться, стала ожесточённо крутить педали велосипеда. И крутила целый час.

И целый час представляла, как катаются Рита с Виктором на этой необыкновенной яхте с красивым именем «Жанна». Рита с Виктором, а Люся с велосипедом… Виктор Люсе понравился. Этакий мачо-яхтсмен с открытым загорелым лицом и крепкими мускулистыми руками. Люся видела их по телевизору и на картинках из папиных журналов, а в жизни – ни разу. Ещё она думала о том, что когда наступит её очередь кататься. Витя пригласит её из вежливости. Зачем ему Люсино общество, когда есть Рита – красивая, яркая, доступная. Зачем ему Люся?..

Он непременно её пригласит – положение обязывает. Согласиться? Но Вите совсем не хочется её катать, ему просто неудобно. Неловко, вот он и… Нет, соглашаться нельзя никак.

Отказаться? Нет, отказаться она не сможет! Да и невежливо отказываться, когда тебя приглашают. Решено: она поедет с Виктором на яхте, впервые в жизни! С Виктором, которого она, кажется… Ах, зачем она поехала с Ритой! С Ритой ей, что называется, не светит, – запоздало поняла Люся.

Но отказываться ей не пришлось. Как и соглашаться. Через полтора часа к катамарану подлетела, словно материализовавшись из солнечного света, красавица-яхта. Виктор помог Рите перебраться на катамаран и задержал её руку в своей, не отпуская. Рита отняла руку, помотала головой. – «Я позвоню как-нибудь, пересечёмся» – сказала она Виктору, но он, похоже, догадался, что не позвонит, выглядел расстроенным.

Встретив вопросительный Люсин взгляд, извинительно улыбнулся и развёл руками: «Всё, девчонки, времени почти не осталось. В другой раз». Люся кивнула, соглашаясь на «другой раз» (не будет другого раза, всё ясно, а она-то мучилась – ехать или нет), – и яхта умчалась туда, где сливались с небом белые крылья парусов.

– Ну, погнали! – скомандовала довольная Рита, и Люся послушно налегла на педали. Хватит с неё и катамарана, а яхты (и яхтсмены) – для таких как Рита. Красивых и без комплексов. Умеющих выстраивать отношения с мужчинами, что называется, с первой попытки.


Еще от автора Ирина Георгиевна Верехтина
Избяной

Дом Григория Негубина, построенный его дедом из сибирской лиственницы, оберегает от бед живущий на чердаке домовой. Даша, дочь Григория, не может простить домовому смерти матери и изощрённо мстит. Стараниями девочки домовой из доброго превращается в злого, и Дашина жизнь становится невыносимой. Несчастья случаются не с ней, а с теми, кого она любит, но в ком не течёт кровь Негубиных. Чтобы спасти от Избяного приёмную дочь, Дарья отправляет её в городской интернат… По народному поверью, злой домовой не может вернуться в прежнее доброе состояние.


Исчезнувшие

Группа туристов-любителей растворилась в подмосковных лесах и исчезла, словно её и не было. Молодые, красивые, сильные, они могли бы жить, могли быть счастливы. Собственно, они и были счастливы, найдя друг друга, и им было хорошо вместе. Они исчезали по одному. Не появлялись в группе, не отвечали на звонки. Походных групп много: не приходят, значит выбрали другую. Жалко, конечно, но – вольному воля. О страшной правде никто не догадывался… В оформлении обложки использовано фото автора.


Обида

Когда от Томки ушёл муж, она не плакала. Ушёл – и слава богу! Томка всем для него пожертвовала, а он не ценил, только пользовался. Другую себе нашёл. Небось, такая же выпивоха, злорадно думала Томка, собирая мужнины вещи. А в сердце острой щепкой вонзилась обида и ворочалась там, кровоточила, не заживала: от неё, домовитой, хозяйственной, заботливой, ушёл муж. И не просто ушёл, а к какой-то пьянчужке. К собутыльнице.


Длиннохвостый ара. Кухонно-социальная дрр-рама

Сапагины и Глинские дружили, что называется, домами. На праздники традиционно обменивались подарками. В гости ходили по очереди. В этот раз была очередь Глинских. Принимающая сторона искренне радовалась, представляя восторг друзей, которых ждал царский подарок – итальянская кофемашина «Лавацца». О том, как будут радоваться сами, они не представляли…


Другая реальность, или По ту сторону снов

Сборник рассказов полумистического содержания. Написано на реальном фактическом материале. По ту сторону жизни, по ту сторону смерти, по ту сторону снов…


Длинное лето

Время действия – девяностые годы, место действия – садово-дачное товарищество. Повесть о детях и их родителях, о дружбе и ненависти. О поступках, за которые приходится платить. Мир детства и мир взрослых обладают силой притяжения, как планеты. И как планеты, никогда не соприкасаются орбитами. Но иногда это случается, и тогда рушатся миры, гаснут чьи-то солнца, рассыпаются в осколки детское безграничное доверие, детская святая искренность и бескорыстная, беспредельная любовь. Для обложки использован фрагмент бесплатных обоев на рабочий стол.


Рекомендуем почитать
Дурные деньги

Острое социальное зрение отличает повести ивановского прозаика Владимира Мазурина. Они посвящены жизни сегодняшнего села. В повести «Ниночка», например, добрые работящие родители вдруг с горечью понимают, что у них выросла дочь, которая ищет только легких благ и ни во что не ставит труд, порядочность, честность… Автор утверждает, что что героиня далеко не исключение, она в какой-то мере следствие того нравственного перекоса, к которому привели социально-экономические неустройства в жизни села. О самом страшном зле — пьянстве — повесть «Дурные деньги».


Дом с Маленьким принцем в окне

Книга посвящена французскому лётчику и писателю Антуану де Сент-Экзюпери. Написана после посещения его любимой усадьбы под Лионом.Травля писателя при жизни, его таинственное исчезновение, необъективность книги воспоминаний его жены Консуэло, пошлые измышления в интернете о связях писателя с женщинами. Всё это заставило меня писать о Сент-Экзюпери, опираясь на документы и воспоминания людей об этом необыкновенном человеке.


Старый дом

«Старый дом на хуторе Большой Набатов. Нынче я с ним прощаюсь, словно бы с прежней жизнью. Хожу да брожу в одиноких раздумьях: светлых и горьких».


Аквариум

Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.


И вянут розы в зной январский

«Долгое эдвардианское лето» – так называли безмятежное время, которое пришло со смертью королевы Виктории и закончилось Первой мировой войной. Для юной Делии, приехавшей из провинции в австралийскую столицу, новая жизнь кажется счастливым сном. Однако большой город коварен: его населяют не только честные трудяги и праздные богачи, но и богемная молодежь, презирающая эдвардианскую добропорядочность. В таком обществе трудно сохранить себя – но всегда ли мы знаем, кем являемся на самом деле?


Тайна исповеди

Этот роман покрывает весь ХХ век. Тут и приключения типичного «совецкого» мальчишки, и секс, и дружба, и любовь, и война: «та» война никуда, оказывается, не ушла, не забылась, не перестала менять нас сегодняшних. Брутальные воспоминания главного героя то и дело сменяются беспощадной рефлексией его «яйцеголового» альтер эго. Встречи с очень разными людьми — эсэсовцем на покое, сотрудником харьковской чрезвычайки, родной сестрой (и прототипом Лолиты?..) Владимира Набокова… История одного, нет, двух, нет, даже трех преступлений.