История любви одного парня - [90]

веселятся – вместе, они очень смешные. Хейли хохочет так сильно, что у нее выступают слезы.

Себастиан чуть ли не выплевывает воду, когда папа рассказывает свою любимую, ужасную шутку

про то, как утка заходит в бар и заказывает изюм. Когда мы заканчиваем с едой, я беру руку

Себастиана за столом, и родители смотрят на нас несколько ударов сердца со смесью восхищения

и беспокойства. А затем они предлагают нам десерт.

Именно этого я хочу для нас. И когда бы я ни посмотрел на него, он встречает мой взгляд,

а я пытаюсь сказать, «Видишь? Вот как может быть. Так может быть каждый день»

Но затем я вижу, как его собственные слова пробиваются мне в ответ, серьезные и

напряженные мысли: « Может. Но я потеряю все, что знаю и что у меня есть».

Честно говоря, я не могу винить его за то, что пока этого недостаточно.

***

Родители уходят спать только на двадцатой минуте «007: Спектр». Они поднимают

сопящую Хейли с кресла и помогают ей подняться по лестнице. Папа оглядывается на меня

поверх плеча, посылая один полу– подбадривающий, полу– напоминающий– никакого– секса– на–

диване взгляд, а затем исчезает.

И тогда мы остаемся одни, в гостиной, со странным голубым свечением телевизора и

огромной почти нетронутой чашкой попкорна перед нами. Поначалу мы не двигаемся. Мы уже

держимся за руки под наброшенным одеялом. У меня продолжаются те вспышки осознания –

интересно у него такие же – когда я на самом деле не верю в то, что он здесь, что мы снова вместе,

мои родители только что проводили время со мной и моим парнем, как будто это что– то

естественное, непроблематичное.

Но тот голос, что сидел в моей голове все эти дни, прочищает горло, и я понимаю, что

больше не могу откладывать.

– Мне нужно рассказать тебе кое– что, – произношу я.

Он оглядывается на меня. Левую сторону его лица подсвечивает телевизор, и комбинация

его острой челюсти, скул и легкой обеспокоенности на лице делает его похожим на Терминатора.

– Давай.

– Я облажался, – делаю глубокий вдох. – После того, как ты бросил меня, я был

разгромлен. Я вообще не помню большую часть того дня. Я знаю, что проездил несколько часов

по кругу, а потом поехал к Отэм. Я плакал, и не совсем ясно мыслил.

Могу сказать, что он понимает все в ту же минуту, как я произношу это, потому что он

резко вдыхает через нос, как бы говоря «Ох».

Кивнув, я выпускаю медленное сожаление:

– Да.

Он кивает, отворачиваясь обратно к телевизору.

– Она в порядке. Я в порядке. Мы обсудили это, и естественно это странно, но мы

справимся. Я просто…не хотел скрывать этого от тебя.

– Просто, чтобы убедиться, что я правильно понял: ты с ней переспал?

Я медлю, стыд и вина давят весом на мои плечи.

– Да.

На его челюсти дергается мускул.

– Но ты не хочешь встречаться с ней?

– Себастиан, если бы я хотел встречаться с Отти, то я был бы с Отти. Она моя лучшая

подруга, и я приехал к ней домой, потому что был убит горем. Я понимаю, что звучит совершенно

безумно, но мы перешли в странный, комфортный водоворот, который закончился сексом.

Я думаю, ему становится смешно, вопреки его воле. Но он смотрит на меня.

– Не очень приятно.

– Я знаю.

Он поднимает руку и рассеянно растирает грудь своим кулаком. Я поднимаю его руку,

чтобы поцеловать костяшки пальцев.

– Я знаю, что все испортил, – он произносит тихо. – Думаю, я не могу реагировать так,

как хочу.

– Ты можешь. Я понимаю. Я бы сошел с ума, прямо сейчас, если бы ситуация была

обратной.

– Но ты не можешь говорить мне, что делать, после того, как бросил меня.

Видимо, побеждает его спокойная сторона. Не уверен испытываю ли я облегчение от этого

или жалею, что он не показал небольшую вспышку ревнивой ярости.

– Думаю, нет.

– Но если мы вместе, то ты только со мной, так? – спрашивает он. – Даже если я уеду?

Отстранившись, я секунду изучаю его.

– Мне казалось, что ты не можешь состоять в отношениях, когда уедешь.

Он опускает голову.

– Я еще должен решить, каким правилам последую, а каким – нет.

– Храня все о себе в тайне?

Себастиан поворачивается ко мне, прижимаясь лицом к моей шее и мило рычит.

– Я еще не знаю, – его слова выходят приглушенно. – Я так много люблю в церкви.

Общение с Богом кажется инстинктом, как будто это вшито в меня. Я не могу себе представить,

что буду делать, если уйду. Это так же, как стоять в пустом поле и пытаться указать на четыре

стены. В моей жизни просто нет никакой основы без церкви.

Интересно, что если ему придется уехать, что если перед ним встанет такой двойной

выбор.

– Может, все намного проще в приходах в других городах, – предлагаю я. – В Лос–

Анджелесе, например.

Он смеется на это и впивается своими зубами в мою ключицу.

Мы замолкаем на некоторое время.

Я одним ухом прислушиваюсь к звукам шагов на лестнице, а вторым – к звукам, которые

Себастиан издает рядом со мной.

Глава 20.

Мудрый совет: Никогда не пытайтесь спать маленькой ложкой на диване. Вы упадете, это