История крестовых походов - [157]

Движение этих диких сумасбродов, «пасторалей», прошло из Амьена через Париж и Орлеан до Буржа. Они держались довольно долго благодаря большому их числу, доходившему до 100.000. Но когда за Буржем учитель был убит одним человеком, не верившим в его чудеса, вся эта толпа быстро рассеялась. Более благоразумные вернулись по домам, самые возбужденные пали в распре и битве со своими прежними товарищами или были захвачены и казнены правительством. Единственным следствием всего этого безумного предприятия было то, что все больше распространялось отвращение к крестовым проповедям.

Поэтому Людовик почти не мог ожидать подкрепления из Франции. Но ему не высылали помощи и короли Кастилии и Англии, которые в то время приняли крест. Один из них вскоре умер, а другой воспользовался своим обетом паломничества только для того, чтобы наполнить свою кассу жертвованиями на крестовый поход. Но самым вредным было опять отношение папы к делу Святой Земли. Правда, исполняя просьбы Людовика, Иннокентий IV призывал в обширном районе народы к крестовому походу, но в то же время непрерывно и с страстной злобой продолжал войну со Штауфенами. Император Фридрих, который искренне сожалел о неудаче французов в Египте и старался об освобождении пленных в Каире, умер 13 декабря 1250. Папа с тою же непримиримой ненавистью преследовал его сына и преемника, короля Конрада IV: крестовый поход проповедовал против него; крестоносцы должны были распространять господство церкви не на Востоке, а в Европе; от кого же тогда можно было требовать жертв для войны с исламом?

Однако разрушение надежд не заставило короля Людовика тотчас же оставить Сирию «ни это, ни какое другое несчастье, — говорил он, — не может отнять у меня любви к Христу». Весь 1251 год он усердно строил стены Цезареи и от времени до времени обращался к христианскому миру с просьбой о помощи, но они остались бесплодны. Весною 1252 года ему как будто представился удобный случай к успешным действиям, потому что египтяне, находившиеся в тяжелой борьбе с сирийскими мусульманами, предложили ему союз против последних. Людовик пошел в Иоппе, чтобы оттуда соединиться с египтянами несколько южнее. Но неприятель занял Газу большими силами и этим принудил французов оставаться в Иоппе в бездействии. Король воспользовался вынужденным досугом для укрепления этого города новыми стенами и башнями: он сам таскал камни для постройки, чтобы заслужить прощение своих грехов. Во время его пребывания в Иоппе к нему явилась Люция, вдова только что умершего Боэмунда V Антиохского и ее сын, Боэмунд VI, и просили его разрешить их разногласие. А именно, Люция, по несовершеннолетию своего сына, была правительницей Триполиса и Антиохии, но жила исключительно в первом городе и потому подвергала большой опасности другой город, который нуждался в более сильной защите, потому что его беспрерывно теснили турки. Поэтому ее сын, рано развившийся даровитый юноша, желал тотчас получить в свое управление по крайней мере Антиохию, достиг теперь при помощи Людовика своей цели и с тех пор посвятил себя отважной защите древней столицы своих предков.

В 1253 году положение восточных христиан внезапно изменилось. Египтяне и сирийцы заключили мир и составили теперь могущественную враждебную массу, которая легко могла бы истребить крестоносцев, если бы этого захотела. Дамасские войска, которые до сих пор занимали Газу, вскоре возвратились на свою родину. Проходя мимо Иоппе и Аккона, они ужасно напугали жителей, ворвались в Сидон, который незадолго перед тем уже был раз взят мусульманами, и с ужасной дикостью там бесчинствовали и убивали. Людовик последовал за ними с небольшим войском из Иоппе на север, по дороге делались предложения захватить то или другое неприятельское место, и вследствие того часть его рыцарей сделала попытку взять Баниас, а наконец так же пошел в Сидон. Так как дамаскинцы уже ушли оттуда, он занимался погребением умерших и восстановлением разрушенных стен. При этом он сам помогал переносить к могилам трупы, подвергшиеся уже тлению.

Таким образом, пребывание Людовика в Сирии могло продолжиться еще некоторое время. Но тамошние христиане мало-помалу начали желать, чтобы он оставил Святую Землю: они, очевидно, боялись, что именно его присутствие будет возбуждать мусульман к нападению. К тому же в ноябре 1252 г. умерла его умная мать Бланка, и Франция требовала своего короля, который более чем когда-нибудь обязан был защищать свое государство от внутренних и внешних врагов. Все это начало колебать решимость Людовика. Тем не менее он и теперь продолжал совершать процессии, моля Бога о знамении: остаться ли ему или вернуться домой, и только 24 апреля 1254 г. он отплыл из Аккона со своей женой и детьми. Корабль Людовика претерпевал большие опасности от тумана и непогоды, но молитвы и благочестивые обеты приносили верующим спасение в каждой опасности, и в конце июня Людовик со своими близкими благополучно прибыл к берегам Франции.

Народ принял его с одушевлением. Хотя крестовый поход был самым страшным образом неудачен и сам Людовик был виноват в некоторых ошибках в управлении войсками, но все это перевешивалось удивительной твердостью короля, которую он одинаково высказал и в победе, и в ужаснейшем поражении. Он явился для французов идеальным образцом христианского рыцарства, в нем еще раз выразилось все то, что они почитали под именем Петра Амьенского и Готфрида Бульонского. Он был искренне предан церкви, не служа никакой иерархической тенденции. Несмотря на свое мечтательное благочестие и аскетическое самобичевание, он не забыл и основных условий нашего бытия и прежде всего был нежным супругом и отцом. Отважный, как лучший из его рыцарей, непреклонный перед самыми тяжелыми ударами судьбы, самоотверженно щедрый для окружающих и умеренный в своей жизни — он выполнял таким образом добродетели, за которые по смерти должен был получить название Святого.