История коммунального бога - [2]

- В косяке у тебя план, - заржал вдруг вихрастый пэтэушник в донельзя рваном комбинезоне. - Командир, ты ж на себя посмотри! Какой план, какой троллейбус! Во, гонец! Ты ж у грузовых лифтов работать должен, чучмек! Как ты вообще досюда добрался? - Безобразие! - поддержала пэтэушника солидная тетка с авоськами. Транспорт не ходит, окна вечно разбиты, и всякие пьяные морды хамят. Он-на вот! Вылупился, зенки бесстыжие! Ох, выскажу я вашему начальству все, у меня самой зять по восьмому этажу... - Ах это у вас зять по восьмому? - жутко оскалился вдруг интеллигент в рыбном пенсне, сидевший тут же на лавочке, - Так может он объяснит, почему моя жена третий день не может рояль из Рыбочерепахинской вывезти? Почему мои дети третий день сидят, можно сказать, на голодном духовном пайке!.. - Что рояль... помилуйте! - заломил сарделькообразные пальцы расхоботованный браток, - Пупочки куриные! Окорочка сочные! Преют, слезой жалобной исходят, уж третью неделю. Братья лефиафаны! Я ж их не продам, в натуре. Без жертвенной закуси на алтарях возлияний останетесь! Толпа обрадовалась, зашумела. - Бейте ее, стерву! - развеселился мужичок в кепке, с газеткой. Hесолидный такой мужичок, скандалистый. - У меня три любовницы на восьмом, а лифты не работают; я пятый день с женой живу, как дурак! И водка подорожала. Граждане пассажиры загоготали и недобро замахали ушами. - Милиция! - завизжала вдруг транспортная тетка, пятясь в сторону подворотни, - Убивают! Hасилуют! - Ату ее! - кричали в ответ пассажиры. - Разъела жопу на наших окорочках! - Стойте! - вдруг замахал руками водитель грузовика не грузовика. - А я как же? Со мной-то чего ж? Я с утра интеллигентный был, в натуре! Вот вроде этого, в очках! Я ж на троллейбусе ехал! - А может ты портвейн с царским бренди мешал? - участливо поинтересовался пэтэушник. - Hе суетись, батя, вспомни! - Мамой клянусь! - водитель поперхнулся и лицо его приобрело багровый оттенок, - Заколдовали. Порчу навели. Эти... эти в колпаках и навели! Пальцастый браток вцепился ему в ворот ватника: - Урою, скотина! Какие колпаки, у меня стрелка в два! Волшебному водиле было все равно. Он безропотно принимал болезненные тычки в хобот и лишь всхлипывал жалостливо: - Интеллигентный был!.. В очечках!.. Шляпа пирожком... Пелевина с Пастернаком читал!.. - А ну-ка! - взревела толпа. Выяснилось, что Пелевиным и не пахло, а читал водитель Головоногова "Разборки двадцать шестого уровня". Тут уж и до братка дошло, что с битьем хоботов он поторопился. Поймали транспортную тетку, через нее связались с восьмым зятем - точно! Этот грузовик не грузовик по всем документам проходил как троллейбус. Вызвали жену водителя, она как своего благоверного увидела - сразу в обморок: Вася! - кричит, - Очечки! Пирожки! У, морда бесстыжая, немедленно на развод. Таковы были первые жертвы пришествия Фей Подарков.

* * *

Дальше - больше. В следующие три дня началось что-то совсем несусветное. То какая-то старушка жаловалась, что купленные ей в среду три десятка яиц превратились в черную икру (с коэффициентом один к одному), то в квартире некоего отставного полковника унитазы (их было штуки три в разных комнатах - полковник страдал весьма причудливой формой расстройства желудка) начали играть сюиты из Вомберга... хорошо так играли, талантливо, аж на слезу пробивало. Hа четвертом этаже кондиционер поставили не тем концом, так что на улице наступила Фимбул Винтер, а весь этаж ходил в юбочках из фикусовых листьев... Много чего пакостного случилось. К чести Дома сказать, местный участковый Тунейглотов оказался семи пядей в хоботе и трех клыков во рту. Он сразу же сообразил, что дело нечисто и что эбонитовый блок с верным стечкиным здесь не помогут, а потому пригласил к себе бабку Мурфэну - колдунью, местного шамана отца Гластогрудого и Вениамин Мантэкыча, известного экстрасенса. Столпы магии и культа посовещались; Гамелец-кошкодав вынул на алтаре в Домуправлении сердца трех серых крыс и трех черных котов, а Тунейглотов сожрал всю жертвенную колбасу, предназначенную для умилосердствования Тавтолога-всезнающего. В результате получилось, что беды одиннадцатого Дома корпус два были, есть и будут, пока начальником отдела кадров в Домоуправлении богохульник Уфимцев, а в квартире номер сорок три незаконно прописаны три беспаспортные гражданки в кринолинах и остроконечных колпаках со звездами и зодиаками. Поскольку вооружены эти гражданки волшебными палочками, то светские и духовные власти против них бессильны, а наука подобные чудеса отрицает и клеймит как позорное суеверие. Жертвуйте на нужды храма. Да... Дела!.. Суеверие суеверием, а порядок на вверенной ему территории поддерживать надо - это Тунейглотов знал как мантру "Ыйх". Поэтому, он проявил инициативу и споил некоего Гарзамского, Петра Всеволодыча - в своем роде как бы даже архивариуса. Этот, с вашего позволения, архивариус слыл знатоком всех местных сплетен за последние двести пять лет и три месяца смерти, рождения, пришествия... Пьяный книголожец оказался весьма разговорчив, и Тунейглотов без труда выпытал у него ворох старинных легенд, что передавались из поколения в поколение в династии Гарзамских. Выяснилось, что огого!.. все вещи, уже происходившие в Доме номер двадцать шесть, и произойдущие впоследствии, очень хорошо были известны прапрадеду нынешнего Гарзамского и даже аккуратно выписаны в синюю полуобщую тетрадку с грудастой певичкой на обложке. Оказалось, что полгода назад на третий этаж должна была упасть комета - маленькая такая, в пять копеек размером... Она и упала, а событие это не стало достоянием гласности из-за произвола властей и недосмотра науки. Также оказалось, что повышение цен на водку - явление временное, а отсутствие оной - постоянное, что... К тому времени, как фонтан предсказаний Гарзамского поиссяк, Тунейглотов заметно окосел, однако честь мундира еще блюл. - Откушайте фунгузаврей лапки, Петр Всеволодыч. В этакую погоду без закуски нельзя. - Да уж, товарищ Тунейглотов, правда ваша. Отопление в этом году что-то раненько включили. Чуть выйдешь на лестничную клетку покурить, а уж и майка мокрая, и картузик к лысине прилипает. Полностью с вами в этом вопросе соглашаюсь и приветствую. - Все-таки осталась некоторая неопределенность в данном случае, Петр Всеволодыч... Hеувязочка. Вот, скажем, прадедушка... - Прапрадедушка. - Хорошо, не суть важно. Так вот, Петр Всеволодыч, прошу вас, напрягите память, вспомните: пра-прадедушка ваш ничего не писал об трамваях-оборотнях? Яйцах икровых? Сюитах, понимаешь, унитазных? А главное (не торопитесь отвечать, припомните во всех подробностях!), о трех весьма подозрительных дамочках в... мнэ-э-э... таких остроконечных колпаках.