История китайской поэзии - [8]

Шрифт
Интервал

Цзяньаньская литература раннего периода Троецарствия эволюционировала в литературу стиля чжэнши. По политическим причинам литераторы стали избегать описания действительности; реализм, характерный для цзяньаньской литературы, постепенно слабел и наконец исчез. Что касается художественной формы, то простой стиль сменился витиеватым, а искреннее выражение чувств — иносказанием. Так родилась литература в стиле чжэнши, самыми видными представителями которой стали Жуань Цзи и Цзи Кан. Тонкие и выверенные, образные, загадочные и ироничные стихи Жуань Цзи явили новый способ и новый художественный опыт развития пятисловного стихосложения. Литературный стиль Цзи Кана яростен и стремителен, его язык колок и резок, манера письма свободна и самобытна.

Поэт полей и садов Тао Юаньмин

В эпоху Восточная Цзинь невиданного расцвета достигла спекулятивная философия, и даже поэзия находилась под влиянием учения о сокровенном[8]. Лишь в конце эпохи Тао Юаньмин (365—427; известен также под именами Тао Цянь и Тао Юаньлян), не согласный с этими идеями, озарил поэтический небосклон. Среди всего им написанного наиболее новаторскими были идиллические стихи, послужившие началом китайской поэзии полей и садов (тяньюань ши).

Сочинения Тао Юаньмина различны по содержанию, их можно разделить на четыре группы.

1. Стихотворения о жизни на природе, описания сельского пейзажа. Так, стихотворение «Возвратился к садам и полям» («Гуй юаньтянь цзюй») рисует очаровательную, безмятежную деревенскую идиллию, выражает безграничную радость поэта — и в то же время правдиво передает жизнь тружеников.

2. Стихотворения, отражающие общественные идеалы поэта и его протест против войны. К примеру, в поэме «Персиковый источник» («Таохуаюань ши»), где описана вымышленная страна блаженства, выражено страстное желание автора удалиться от ужасов войны, его стремление к лучшей жизни.

3. Стихотворения, критикующие неприглядную реальность, косвенно выражающие отвращение к ней. Например, в «Стихах о разном» («Цза ши») поэт прибегает к противопоставлению идеалов и действительности, делится своей тоской.

4. Стихотворения, описывающие личные переживания и внутреннюю борьбу в процессе физического труда. В стихотворении «В середине сентября года гэнсюй[9] сбор раннего риса на поле, расположенном на западе от моего дома» («Гэнсюй суй цзю юэ чжун юй си тянь хуо цзаодао») автор, с одной стороны, описывает изнурительную работу землепашца, а с другой — выражает неприятие войны и приходит к выводу о том, что согласен и на тяжкий труд, если тот позволяет оставаться вдали от военной смуты.

Произведения Тао Юаньмина полны искренних чувств и простых идей, его язык безыскусен, но при этом выразителен, а художественные стили многообразны. Его стихи подобны чаше теплого выдержанного вина — с чистым запахом, насыщенным вкусом и приятным послевкусием. Его можно назвать яркой звездой литературного небосвода эпохи Цзинь. Созданная им идиллическая поэзия открыла новые горизонты, способствовала формированию традиций пейзажной лирики, стала основой поэзии полей и садов периода Южных династий и эпохи Тан. Тао Юаньмин создал способ формирования художественного замысла, в основе которого лежал принцип се и — «вникать в суть вещей, писать идею». Этот способ выражался в оригинальных образах, пышных гиперболах и простых набросках. Так родилась художественная манера, соединявшая в себе скромность и прелесть, образность и реализм.

Лаконичный и глубокий песенный фольклор

В связи с длительной конфронтацией Северных и Южных династий, а также ввиду политических, экономических, социальных, культурных и природных различий, народные песни севера и юга Китая не похожи между собой. Южные лиричны, а северные торжественны. В качестве ярких примеров можно назвать южную лирическую поэму[10] «Западный берег» («Сичжоу цюй») и северную эпическую поэму «Песня о Мулань» («Мулань ши»). Последняя передавалась из уст в уста в течение многих столетий и стала всемирно известной.

До нас дошли около пятисот народных песен Юга — гораздо больше, чем ханьских юэфу. Абсолютное их большинство, впрочем, составляют лирические песни с глубоким содержанием и большим охватом тем. В этих произведениях часто используется игра слов, а изложены они от лица женщины. Южные песни по форме преимущественно состоят из четырех строк по пять иероглифов; язык их естественен; как правило, они сентиментальны. Возникновение и расцвет этих песен тесно связаны с развитием городской культуры.

В поэме «Западный берег» описана тоска юной девушки по возлюбленному, отправившемуся на север. Произведение выражает женскую печаль, оно красноречиво и патетично.

Появление народных песен в эпоху Южных династий имело два последствия. С одной стороны, они сыграли определенную роль в распространении любовной придворной поэзии династий Лян и Чэнь. С другой — любовная лирика разбила традиционные оковы конфуцианской поэтики, утверждавшей, что поэзия должна ограничиваться служением государю. Эти стихи имели новаторское, прогрессивное значение.

Народных песен Севера заметно меньше, чем южных, однако их содержание более широко: они не ограничиваются любовной тематикой, но отражают жизнь северных народов, будто яркое, большое и впечатляющее живописное полотно.


Рекомендуем почитать
Папство и Русь в X–XV веках

В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.


Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.)

Работа посвящена одной из актуальных тем для отечественной исторической науки — Второй пандемии чумы («Черной смерти») на территории Золотой Орды и прилегающих регионов, в ней представлены достижения зарубежных и отечественных исследователей по данной тематике. В работе последовательно освещаются наиболее крупные эпидемии конца XIII — первой половины XV вв. На основе арабо-мусульманских, персидских, латинских, русских, литовских и византийских источников показываются узловые моменты татарской и русской истории.


Киевские митрополиты между Русью и Ордой (вторая половина XIII в.)

Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.


Восточнославянское язычество: религиоведческий анализ

Книга является переработанной и дополненной версией кандидатской диссертации на тему «Анализ мифологической составляющей восточнославянского язычества», которая была защищена автором в 2008 году в Нижегородском государственном педагогическом университете. В книге рассматривается вопрос о сущности такого сложного явления, как восточнославянское язычество, намечаются возможные направления его изучения на современном этапе развития науки, делается попытка реконструкции представлений восточных славян о солярных божествах. Книга делится на два взаимосвязанных блока: теоретико-методологический и историко-этнографический.


Утраченное время

Утраченное время. Как начиналась вторая мировая война. Сокращенный перевод с английского Е. Федотова с предисл. П. Деревянко и под редакцией О. Ржешевского. М., Воениздат, 1972 г. В книге известного английского историка подробно анализируются события предвоенного периода. На основании архивных документов, мемуаров видных государственных и политических деятелей, а также материалов судебных процессов над военными преступниками автор убедительно вскрывает махинации правящих кругов западных держав, стремившихся любой ценой направить гитлеровскую агрессию против СССР. Автор разоблачает многие версии реакционной историографии, фальсифицирующей причины возникновения второй мировой войны.


Сэкигахара: фальсификации и заблуждения

Сэкигахара (1600) — крупнейшая и важнейшая битва самураев, перевернувшая ход истории Японии. Причины битвы, ее итоги, обстоятельства самого сражения окружены множеством политических мифов и фальсификаций. Эта книга — первое за пределами Японии подробное исследование войны 1600 года, основанное на фактах и документах. Книга вводит в научный оборот перевод и анализ синхронных источников. Для студентов, историков, востоковедов и всех читателей, интересующихся историей Японии.