История китайской поэзии - [14]

Шрифт
Интервал

В «Певице» поэт выражает сочувствие к незавидной участи бывшей столичной певицы, добавляя к повествованию собственные переживания. Композиция поэмы сложна; поэт описывает мельчайшие подробности, запечатлевает чувства очень правдоподобно и живо. События перекликаются с личными переживаниями поэта. В целом сила художественного воздействия этого произведения очень велика. Бо Цзюйи подробно описывает игру певицы на пипе, словно позволяет читателю прикоснуться к музыке, вдохнуть ее аромат.

Стихотворения Бо Цзюйи испытали влияние простого и ясного поэтического стиля Тао Юаньмина и Вэй Инъу, поэтому язык их легок. Повествование и рассуждение в его произведениях находятся в полном согласии, а яркие сравнения оживляют их. Создавая образы персонажей, Бо Цзюйи подробно описывает их облик и внутреннее состояние, основная мысль его стихов понятна, не скрыта.

Среди других участников движения за новые песни юэфу выделяются Юань Чжэнь, Чжан Цзи, Ван Цзянь. И хотя в поэтической славе и по служебному положению они заметно уступали Бо Цзюйи[25], их вклад в развитие новых юэфу несомненен.

Особое очарование позднетанской поэзии

В конце эпохи Тан поэзия уже не походила на стихи «золотого века», которые характеризовались отражением переживаний и эмоций стихотворцев в деталях пейзажа. Основное внимание поэта сосредоточилось на духовном мире, познаваемом через личный опыт. Главной темой стало психологическое состояние автора. Именно так в эпоху Поздней Тан поэты от изображения внешних явлений обратились к описанию внутреннего мира. Кроме того, изменились принципы эстетического восприятия: от идеи «стильная вещь (вэнь)[26] имеет своим господином лишь дух»[27] к идее «стильная вещь имеет своим господином лишь рифму», от идеи «[совершенномудрые люди] установили образы, чтобы исчерпать мысли»[28] к идее «мысль рождается вне образов».

На литературу того периода негативно влияла нездоровая атмосфера в обществе: поэты описывали жизнь человека и социума крайне печально, они скорбели и были разочарованы. Изощренное иносказательное описание искренних чувств и гнетущего настроения, осознания трагедии открывает нам тонкий, тихий и сокровенный поэтический мир, наиболее типичным представителем которого был Ли Шанъинь.

У Ли Шанъиня (813—858) были высокие идеалы, он активно интересовался политикой, особенно в молодости. Полный амбиций, он написал немало стихов и прочих сочинений, фокусировавшихся на действительности. Главным образом это относится к его исторической поэзии, отличающейся глубокими суждениями и острыми формулировками. Так, стихотворение «Суйский дворец» («Суй гун») повествует о произволе, самодурстве и бессмысленной жестокости императора Ян-ди, изнурявшего народ непосильным трудом и транжирившего богатства. Падение Сун было неизбежно и должно послужить уроком. Наибольшее влияние на потомков, однако, оказали любовные стихи Ли Шанъиня — несмотря на то, что в большинстве своем они не имеют названия, туманны и трудны для понимания, их замысел зачастую сложно уловить. Наиболее типичным стихотворением подобного рода считается «Драгоценная цитра» («Цзинь сэ») (изначально названия не было, оно появилось впоследствии). Это произведение, написанное автором уже в преклонном возрасте, содержит его воспоминания и тяжелые переживания о событиях прошлого. В стихотворении активно используются приемы би и син, метко приводятся классические цитаты, его художественный уровень крайне высок. Поэзия Ли Шанъиня полна глубоких чувств и изящного мастерства, она способствовала развитию стихосложения.

Звонкая и трагическая: поэзия эпох Сун и Юань

Литераторы империи Сун продолжали писать множество стихов ши на самые разные темы. Среди авторов можно выделить Ван Аньши, он внес неоспоримый вклад в развитие этой поэзии. Кроме того, поэты начали обращать внимание не только на уставные стихи, но и на жанр цы. Лишь с появлением Су Ши сунская поэзия обрела особые черты: он использовал прозаический синтаксис и композицию. Стихи Су Ши стали классическим образцом поэзии эпохи Сун. Позднее Хуан Тинцзянь создал стиль шаньгу («долинный стиль») — броский, свежий и энергичный, он обогатил сунскую поэзию и усилил ее выразительность.

В эпоху Южная Сун поэт Ян Ваньли создал стиль чэнчжай, выступавший за подражание природе и автономность поэзии. Наибольших высот достигли «Четыре великих поэта возрождения»: Лу Ю, Фань Чэнда, Ю Мао и уже упомянутый Ян Ваньли. Фань Чэнда, благодаря своим стихам, впитавшим поэтический стиль эпохи Тан, по известности не уступает Ян Ваньли. Он охватывает широкий круг социальных вопросов, его произведения славятся отточенным языком и образами, серьезным подтекстом, элегантностью и утонченностью. Ян Ваньли также развивал поэзию полей, делая упор на внутреннюю связь между человеком и природой, подчеркивая, что последняя является частью жизни людей, и что с ее помощью они могут ощутить ритм бытия. Лу Ю был поэтом-патриотом: он писал стихи о народных тяготах, о бедах государства, о вреде, причиненном стране иноземцами и беспомощными властителями. Он оказал большое влияние как на современников, так и на потомков. После Лу Ю в литературе Южной Сун появились три новых движения. Первое — школа Юнцзя, представленная «Четырьмя одухотворенными поэтами». В эту группу входили: Сюй Цзи (он же Лин Юань), Сюй Чжао (Лин Хуэй), Вэн Цзюань (Лин Шу) и Чжао Шисю (Лин Сю). Свое название она получила благодаря иероглифу


Рекомендуем почитать
Земля необетованная

Евреи – понятие не географическое, а этнографическое. События, которые описаны в этой книге – не научный трактат об истории заселения евреев в Крым на заре становления советской власти, совсем нет. Автор попытался рассказать о разных эпизодах из того времени, некоторые из которых, на первый взгляд, напрямую не связанны с жизнью еврейских поселенцев на полуострове. В Советском государстве «еврейский вопрос» претерпевал удивительные метаморфозы. Так сложилось, что своеобразным катализатором в «еврейском вопросе» в то время оказался Иосиф Сталин.


Клады Кремля

Книга посвящена археологическим кладам, найденным в разное время на территории Московского Кремля. Сокрытые в земле или стенах кремлевских построек в тревожные моменты истории Москвы, возникавшие на протяжении XII–XX вв., ювелирные изделия и простая глиняная посуда, монеты и оружие, грамоты времени московского князя Дмитрия Донского и набор золотых церковных сосудов впервые в русской исторической литературе столь подробно представлены на страницах книги, где обстоятельства обнаружения кладов и их судьба описаны на основе архивных материалов и данных археологических исследований.


Эпоха «Черной смерти» в Золотой Орде и прилегающих регионах (конец XIII – первая половина XV вв.)

Работа посвящена одной из актуальных тем для отечественной исторической науки — Второй пандемии чумы («Черной смерти») на территории Золотой Орды и прилегающих регионов, в ней представлены достижения зарубежных и отечественных исследователей по данной тематике. В работе последовательно освещаются наиболее крупные эпидемии конца XIII — первой половины XV вв. На основе арабо-мусульманских, персидских, латинских, русских, литовских и византийских источников показываются узловые моменты татарской и русской истории.


Киевские митрополиты между Русью и Ордой (вторая половина XIII в.)

Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.


Утраченное время

Утраченное время. Как начиналась вторая мировая война. Сокращенный перевод с английского Е. Федотова с предисл. П. Деревянко и под редакцией О. Ржешевского. М., Воениздат, 1972 г. В книге известного английского историка подробно анализируются события предвоенного периода. На основании архивных документов, мемуаров видных государственных и политических деятелей, а также материалов судебных процессов над военными преступниками автор убедительно вскрывает махинации правящих кругов западных держав, стремившихся любой ценой направить гитлеровскую агрессию против СССР. Автор разоблачает многие версии реакционной историографии, фальсифицирующей причины возникновения второй мировой войны.


Сэкигахара: фальсификации и заблуждения

Сэкигахара (1600) — крупнейшая и важнейшая битва самураев, перевернувшая ход истории Японии. Причины битвы, ее итоги, обстоятельства самого сражения окружены множеством политических мифов и фальсификаций. Эта книга — первое за пределами Японии подробное исследование войны 1600 года, основанное на фактах и документах. Книга вводит в научный оборот перевод и анализ синхронных источников. Для студентов, историков, востоковедов и всех читателей, интересующихся историей Японии.