История изучения восточных языков в русской императорской армии - [36]

Во время войны отставным генералом он доживал свой век в своем имении в Цихисдири, близ Батума. <…> [Он] был совсем расслаблен, сердце его билось плохо, и, конечно, вялостью сердечной деятельности и надо объяснять его всегдашнюю вялость и недостаток энергии, мешавшими развернуться его способностям и большим знаниям в области восточной филологии. Когда ожидали большевиков, он сначала хотел оставаться, отправив семью за границу, на чем настаивала Елена Андреевна (жена Туманского. – М. Б.), но в конце концов и сам уехал. Доехал он до Константинополя и там умер. <…> У него была значительная библиотека, которую потом взяли в городскую библиотеку Батума. Часть его книг попала на базар. <…> Самую ценную книгу из библиотеки – “Худут-эль-Алем” (“Границы мира”) – Елена Андреевна вывезла за границу, там она была приобретена для советской Академии наук, как мне говорили, за 5000 руб., и была издана на английском языке в 1937 году в Габбавской серии[243] В. Ф. Минорским. Рукопись эта называется в ученом мире “Рукописью Туманского”, увековечив его имя»[244].

Как свидетельствует ряд документов, после службы в Закаспийской области А. Г. Туманский стремился попасть на преподавательскую работу на офицерские курсы восточных языков при Азиатском департаменте МИД. В 1895 г. он представил в Главный штаб проект программы учебного курса «Исторический очерк русских западно-азиатских окраин в связи с очерком административного устройства военно-народного управления». Туманский предлагал ввести новый учебный курс с целью «дать офицерам, оканчивающим курсы восточных языков при учебном отделении Азиатского департамента, наглядное понятие о той деятельности, которая их ожидает вслед за выпуском из означенного учебного отделения, сообщением им в зависимости от современного состояния науки необходимейших сведений об этнографии, сравнительной грамматике, юридических обычаях, истории и общественном устройстве тех народностей, среди которых будет протекать деятельность офицеров в роли администраторов, наблюдающих за судебными фукциями местного суда, за поземельным устройством и т. п.»[245].

Предлагавшийся Туманским цикл лекций должен был дать в сжатой форме сведения о грамматике тюркских языков Средней Азии; общие сведения из истории Средней Азии и приграничных с Россией частей Северной Персии, а также истории русского завоевания Средней Азии; административном устройстве военно-народного управления в Средней Азии и на Кавказе. Эти сведения он предлагал дополнить кратким библиографическим обзором литературы по намеченным темам. Продолжительность курса Туманский определял в два года, распределив лекции между слушателями среднего и старшего курсов. Им также была детализирована программа курса, включавшая восемь отделов, в которых рассматривались этнографические сведения о народах Средней Азии, история среднеазиатских государств, приводился очерк развития русских государственных учреждений в Средней Азии и на Кавказе, сообщались общие сведения об исламе и шариате и др.

Главный штаб остался равнодушен к предложению Туманского, и проект был положен под сукно, предположительно по причине нежелания втягиваться в новые расходы по содержанию курса восточных языков. На оригинале докладной записки Туманского, представленной в ВУК Главного штаба, отсутствуют следы работы с документом должностными лицами – резолюции, пометки и пр., – и ее просто подшили в архивное дело. Вместе с тем предложенный Туманским курс, безусловно, имел важное значение для подготовки офицеров, большинство из которых, особенно в начальный период существования курсов, получали назначение на должности по линии военно-народного управления на Кавказ и в Среднюю Азию. О желательности введения такого курса в учебную программу высказывались многие офицеры, столкнувшиеся на практике со спецификой деятельности учреждений военно-народного управления[246].

Другим проектом Туманского стало предложение об учреждении на офицерских курсах восточных языков кафедры обычного права тюркских народностей. Для лоббирования проекта он летом 1897 г. представил отдельную записку с обоснованием проекта своему бывшему начальнику – генерал-лейтенанту А. Н. Куропаткину. В письме на имя управляющего делами ВУК Главного штаба А. Н. Куропаткин отметил, что находит изложенные в записке Туманского соображения «заслуживающими серьезного внимания». В случае принятия положительного решения по открытию кафедры обычного права А. Н. Куропаткин рекомендовал назначить на нее капитана Туманского ввиду того, что «он и ныне обладает весьма серьезными сведениями, необходимыми для преподавания по проектированной им программе, а в будущем из него может выйти серьезный и ценный для нас ученый-ориенталист в широком значении этого слова. Такого офицера, как капитан Туманского, жаль оставлять в строю, где приобретенные им долгим изучением восточных языков и путешествиями сведения никакой пользы не приносят»[247]. Проект также был оставлен Главным штабом без внимания. Обратись Туманский к Куропаткину через год, когда тот займет кресло военного министра, судьба его проекта могла сложиться совершенно иначе.