История изучения восточных языков в русской императорской армии - [35]

Из выпускников этого года наиболее заметный след в истории русского военного востоковедения оставил А. Давлетшин.

Абдулгазиз Давлетшин получил известность благодаря командировке в Хиджаз в 1898 г. с целью изучения военно-политической обстановки в Аравии. По итогам поездки он представил обстоятельный отчет[231], получивший высокую оценку военного министра А. Н. Куропаткина. Продолжительное время служил в Азиатской части Главного штаба, которую возглавил в 1917 г. По роду службы имел непосредственное отношение к организации и деятельности военно-востоковедных учебных заведений. Один из авторов нового Положения 1911 г. об изучении офицерами восточных языков в русской армии. О деятельности Давлетшина при разработке Положения и его роли в военно-востоковедной реформе будет сказано ниже.

В 1891 г. на курс поступили хорунжий Дитерихс, поручики Соколов, Рейхель, барон фон дер Ховен, подпоручик Зундблад. Окончили курс поручики Туманский, Михайлов, Дмитриев, Белов и Ножин. Они стали первыми из офицеров, удостоенных знака об окончании офицерского курса восточных языков. Все выпускники были распределены в азиатские военные округа. Наибольшую известность в этом выпуске получили А. Г. Туманский и Ф. А. Михайлов.

Одним из наиболее выдающихся выпускников офицерских курсов восточных языков является Александр Григорьевич Туманский (1861–1920), который, по мнению академика И. Ю. Крачковского, являлся «одним из редких в России ориенталистов по призванию, а не профессии»[232]. В период учебы на курсах он отличался большими успехами в изучении восточных языков, имея по ним на переводных и выпускных экзаменах высшие баллы. После назначения на службу по линии военно-народного управления Закаспийской области он получил известность своими трудами по изучению секты бабидов. При поддержке известного русского ориенталиста барона В. Р. Розена[233] занялся изучением их религиозного учения. Туманский перевел с арабского языка и издал сочинение «Кетебе Акдес» («Священная книга»), являющееся основой вероучения бабидов[234]. Для изучения вопроса о бабидах он в 1894 г. совершил поездку в Персию, откуда привез ряд документов и письменных источников по секте бабидов. Одновременно провел рекогносцировку Южной Персии и путей, ведущих от российской границы в Закаспии к Персидскому заливу[235]. Поездка Туманского вызвала большой интерес у британской разведки в Персии, которая внимательно следила за его работами в Южной Персии[236].

В историю русского востоковедения Туманский вошел как первооткрыватель выдающегося памятника географической литературы X в. на персидском языке «Худуд ал-Алам» («Границы мира»)[237]. Рукопись была приобретена Туманским в Бухаре в 1892 г. и издана В. В. Бартольдом с расширенным предисловием в 1930 г.[238] Рукопись также была переведена на английский язык профессором В. Ф. Минорским[239]. В 1893 г. Туманский окончил перевод известного исторического сочинения XVII в. «Родословное древо туркмен» хивинского государственного деятеля, военачальника и летописца Абу-л-Гази-хана (1603–1664). Он также занимался изучением работы «Китаби дедем Коркуд», выдающегося памятника древнетюркской словесности.

А. Г. Туманский состоял негласным военным агентом в Ване (1900–1905), совершил ряд рекогносцировок приграничных с Россией турецких территорий. Составил ценный военно-статистический очерк Эрзерумского и Битлисского вилайетов[240]. В 1908 и 1909 гг. командировался для выполнения ряда заданий в Персию. После открытия в 1911 г. в Тифлисе окружной подготовительной школы восточных языков назначен ее заведующим.

Весьма интересную характеристику А. Г. Туманского оставил его сослуживец капитан К. Н. Смирнов: «Александр Григорьевич Туманский был крупной личностью. <…> Он прекрасно окончил курс восточных языков и изо всех офицеров-восточников был единственным в своем роде по теоретическим знаниям. Он слыл хорошим арабистом. Начинал он службу после восточного курса в Асхабаде, где тогда был Куропаткин. В то время давал себя чувствовать бабистский вопрос. В Закаспий был наплыв бабистов, и начальство не знало, как надо смотреть на эту секту, считать ли ее вредной или полезной. Был послан в Персию Туманский, который до того написал книгу “От Каспийского моря до Ормузского пролива”. <…> Во время поездки в Персию Туманский собрал большой материал о бабизме, и Академия наук издала его перевод книги “Беян”. Научные ориенталисты не раз ссылались в своих трудах на Туманского. Бехаиты считали Туманского своим покровителем, ибо после его поездки был принят вполне благожелательный курс в отношении этих сектантов[241].

Когда Туманский был в Ване, <…> как военный агент он был признан неподходящим. Начальство было недовольно им за бездеятельность, и особенно его подводил его эрзерумский коллега[242], который доносил и о том, что делается по военной части в Ване, чего не знал Туманский. Туманского отозвали и назначили в распоряжение командующего войсками [Кавказского военного округа] полковником, числящимся по гвардейской артиллерии. Потом, в сравнении со сверстниками, он дошел до генерал-майора. В Тифлисе он собственно ничего не делал. Каждый день он приходил на часок в штаб, читал газету и уходил. Иногда ему давали поручение быть в какой-нибудь комиссии <…>.