История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - [7]

Вот таким образом, по состоянию на 1981 г., реализовывались ревизионистские идеи Бегина. Опираясь в первую очередь на членов поселенческого движения Гуш Эму ним, правительство Бегина продолжало разделять территории Западного берега, где проживало арабское население, на все меньшие и меньшие секторы, расширяя при этом израильское присутствие на Западном берегу путем приобретения земельных участков, их принудительного отчуждения, использования в своих интересах собственности отсутствующих землевладельцев и перераспределения “государственных земель”. Правительство вкладывало 100 млн долларов ежегодно в создание инфраструктуры, прокладывая дороги, сооружая линии электропередачи, контролируя (а в ряде случаев и отводя) водные источники. И, что особенно важно, наделяя поселенцев правами на самоуправление и самооборону, правительство превращало еврейские поселения на Западном берегу в часть Государства Израиль. Благодаря всей совокупности названных мероприятий, правительство к концу 1981 г. в значительной мере продвинулось к осуществлению своего обещания окончательно включить Иудею и Самарию в состав “возвращенной Земли Израиля”.

Недовольство политикой ревизионизма

Тем временем в самом Израиле программа Бегина, основанная de facto на аннексии, вызывала у людей с умеренными взглядами по территориальному вопросу все более явно выраженное чувство тревоги. Причиной этой обеспокоенности были не столько даже сомнения относительно юридической обоснованности еврейских претензий на Землю Израиля, сколько соображения прагматического характера. Речь шла, в частности, о том беспрецедентном шансе на мирную жизнь, который давала историческая инициатива, выдвинутая Садатом в 1977 г. и теперь находившаяся под угрозой провала — о чем неоднократно говорили Перес, Рабин, Эвен и другие члены оппозиции. Далее, подчеркивалось, что стремление править сотнями тысяч палестинских арабов связано для Израиля с целым рядом негативных последствий социального и политического характера. Вот что писал историк Яаков Талмон в открытом письме Бегину, опубликованном в октябре 1980 г.:

“Господин премьер-министр… стремление сейчас, в конце XX века, властвовать над чужим и враждебно настроенным народом, который отличается от нас языком, историей, культурой, религией, моралью и национальными устремлениями, равно как экономической и социальной структурой, подобно попытке возрождения феодализма. Речь не идет даже о нравственной стороне вопроса. Такое просто-напросто неосуществимо — что доказал и опыт Франции в Алжире”.

Предостережения Талмона и других видных представителей израильской интеллигенции были поддержаны также представителями деловых кругов, профсоюзными лидерами, военачальниками, в числе которых были генерал в отставке Матитьягу Пелед и Иегошафат Гаркави, бывший начальник израильской военной разведки (Гл. XXI. Источники израильской военной мощи). Последний детально охарактеризовал серьезные проблемы, связанные с демографией и с угрозой терроризма, которые возникают в связи с наличием многочисленного и враждебно настроенного арабского населения, чье стремление к насилию будет требовать постоянного увеличения численности оккупационной армии.

Для Бегина, разумеется, не были неожиданностью критика и сетования политической и интеллектуальной оппозиции, и он относился к ним с высокомерным безразличием. Однако нельзя было не обращать внимания на голоса несогласия, все громче звучавшие в его кабинете. Основным источником беспокойства стала для Бегина центристская партия Даш (Демократическое движение за перемены). С самого начала отношения между коалиционными партнерами были не самыми лучшими. Лидер Даш, Игаэль Ядин, убедил своих коллег присоединиться к правительственной коалиции в надежде, что им удастся оказывать влияние на Бегина изнутри. Эта надежда оказалась тщетной. Что касается вопросов внутренней политики, то основной пункт программы Ядина не был реализован: система выборов по партийным спискам осталась без изменений. Что касается общей ближневосточной политики, то в партии Даш произошел раскол буквально за несколько дней до Кэмп-Дэвида. Семь членов кнесета откололись от Даш и, взяв себе прежнее название, Шинуй, перешли в оппозицию, высказав упреки в адрес политики Бегина и обвинив его в том, что он тормозит мирный процесс. Когда Ядин и оставшиеся в коалиции члены кнесета также выразили свою обеспокоенность по поводу правительственного курса, Бегин с резкостью отверг их критику. Наконец, осенью 1981 г., Ядин, осознав, что его влияние в правительстве сошло на нет, объявил об уходе в отставку. В новых выборах, назначенных на этот год, партия Даш уже не участвовала.

Однако критику в адрес Бегина начали высказывать и его близкие политические соратники. Напомним, что именно прагматизм Моше Даяна сыграл ключевую роль и в Кэмп-Дэвиде, и при рассмотрении статуса Иерусалима. В полном согласии со своим премьер-министром, Даян непреклонно отвергал идею палестинского государства и даже конфедерации Иордании и Западного берега. У него, однако, не было никаких иллюзий относительно того, что арабы могут согласиться на идею “усеченного” административного совета при сохранении израильского правления или что подлинный мир с Египтом возможен без каких-либо значимых уступок палестинцам. Министр иностранных дел высказывал свои соображения как на заседаниях правительства, так и в качестве члена переговорной комиссии под председательством Бурга. Его внимательно выслушивали — и не более того. В октябре 1979 г., после нескольких месяцев подобного рода унижений, Даян подал в отставку. Вскоре примеру Даяна последовал Эзер Вейцман. Вейцман, командовавший в свое время военно-воздушными силами страны, был столь же непримиримым, как и Бегин, но на него сильно подействовали уроки Войны на истощение 1968–1970 гг. Во время одного из бомбовых налетов на Суэцкий канал сын Вейцмана был серьезно ранен, и Вейцман не раз спрашивал себя: “В чем же наша ошибка? Что же мы такого сделали, что и нашим детям приходится воевать?” Позиция Вейцмана стала более гибкой, и это позволило ему сотрудничать с Даяном в ходе поисков кэмп-дэвидского и иерусалимского компромиссов. Будучи членом переговорной группы Бурга, Вейцман и там поддерживал Даяна в попытках — впрочем, безуспешных — убедить остальных членов группы в необходимости смягчить израильскую позицию по вопросам Палестинской автономии. Через несколько месяцев после отставки Даяна Вейцман также покинул правительство Бегина.