История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - [62]

Израиль был готов к тому, чтобы заполнить этот вакуум. Еще в 1982 г. агенты ЦРУ устроили Ариэлю Шарону встречу с представителями контрас в Гондурасе, в ходе которой была достигнута договоренность о продаже им значительных партий трофейного советского оружия, захваченного израильтянами во время войны в Ливане. Доставку этого оружия осуществляли несколько десятков израильских военных советников. Когда, три года спустя, фонды контрас начали истощаться, именно Оливеру Норту пришла в голову мысль воспользоваться израильскими контактами. В январе 1986 г. этот начинающий сотрудник Совета национальной безопасности США обсудил с Амирамом Ниром возможности использования доходов от продажи вооружений Ирану для поддержки контрас. Нир отреагировал на это предложение с энтузиазмом. Такой же была, судя по всему, реакция премьер-министра Переса и министра иностранных дел Шамира, которые всегда стремились укрепить свои “стратегические” отношения с Вашингтоном. Следуя инструкциям Норта, израильтяне положили порядка 15 млн долларов на счета контрас в швейцарских банках.

Подробности относительно официальной позиции, занятой администрацией Рейгана в этом деле, так и остались неясными — несмотря на то, что дело “Иран—контрас” всесторонне рассматривалось в 1987 г. на слушаниях в сенате США. Правда, расследовавшая это дело комиссия Тауэра в своем окончательном документе резко осудила Совет национальной безопасности за то, что он нарушил запрет, наложенный конгрессом США на контакты с Ираном и никарагуанскими контрас. Вместе с тем, хотя в докладе сената действия Израиля и не подверглись прямому осуждению, там, однако, содержалось весьма едкое замечание: “Цели и интересы Израиля в этом деле не совпадали с целями и интересами США, а в чем-то и вступали с ними в конфликт”. В целом дело “Иран—контрас”, со всем его освещением в СМИ, а особенно в сочетании с показом, в течение нескольких недель, сенатских слушаний по телевидению, потрясло и привело в состояние смятения миллионы американцев — и все это вызвало замешательство тех граждан США, которые считали себя друзьями Израиля. Следует также подчеркнуть, что эта неприглядная история начала разворачиваться практически сразу же после дела Полларда. Если эти сторонники и продолжали безропотно именовать Израиль “союзником” Вашингтона, то возникало все большее и большее беспокойство относительно цены такого союза. Сколько же еще можно было испытывать терпение Америки?

Положительные последствия умеренной политики Переса

К счастью для Израиля, сохранению терпения американцев в немалой степени способствовали безусловно умиротворяющие действия Переса. Именно он все-таки вывел войска из Ливана. Его очевидная сдержанность в сфере внешней политики способствовала упрочению связей Израиля с Европейским экономическим сообществом и восстановлению дипломатических отношений с целым рядом африканских стран. Его готовность решить вопрос с Табой значительно улучшила израильско-египетские отношения. Переговоры по этому вопросу едва теплились начиная с марта 1983 г. (Гл. XXIX. Национальный лагерь называет свою цену). Предыдущее правительство Шамира отказывалось рассматривать Табу как “аутентичную” часть Синайского полуострова и всячески откладывало передачу этого дела в Международный суд в Гааге. Однако Перес был готов преодолеть это последнее препятствие на пути к нормализации египетско-израильских отношений. В январе 1986 г., сломив сопротивление сторонников жесткой позиции из Ликуда, входивших в правительство национального единства, премьер-министр добился принятия большинством голосов правительственного решения о передаче вопроса о Табе на рассмотрение международного трибунала. Затем, при посредничестве заместителя государственного секретаря США Ричарда Мерфи, израильское и египетское правительства пришли к соглашению относительно международного состава этого арбитражного суда. Стороны также согласились безотлагательно выполнить любое решение, вынесенное этим судом. В рамках такого взаимопонимания был открыт путь к дипломатической “нормализации”. В ноябре 1986 г. посол Египта вернулся в Тель-Авив после четырехлетнего отсутствия.

Впрочем, нормализация египетско-израильских отношений (а также сохранение добрых отношений с американцами, начавшими было утрачивать всякое терпение) определялась не только прогрессом переговоров о Табе, но и — в еще большей степени — решительностью намерений Переса положить конец правлению Израиля на контролируемых территориях. В прежние годы Перес, надо признать, не занимал однозначной позиции по такому непростому вопросу, как положение Палестины. Однако, став председателем Израильской партии труда, он неоднократно и ясно заявлял, и в ходе предвыборной кампании 1977 г., и впоследствии, что “наша цель — отделиться от территорий, а не пользоваться сомнительной “свободой” быть постоянными правителями другого народа”. Став премьер-министром, Перес приступил к реализации этой цели искусно и вместе с тем настойчиво. Постоянно говоря о необходимости спасения национальной экономики, он резко сократил дополнительные расходы, связанные со строительством поселений и созданием инфраструктуры Западного берега. Даже по состоянию на 1984 г. число израильтян, перебравшихся на жительство за пределы Зеленой черты (не считая Восточного Иерусалима), не превышало 50 тыс. человек. Лишь меньшинство поселенцев были убежденными членами движения Гуш Эмуним; в массе своей это были люди, откликнувшиеся на прагматические финансовые посулы Ариэля Шарона. Но сделанное посредством денег можно было, по всей видимости, и поправить также с помощью денег.