История Израиля. От Войны за независимость до Шестидневной войны - [68]

Важнейшей целью Израиля в переговорах с ФРГ были поставки оружия. Бен-Гурион считал, что Израилю не следует целиком полагаться на один или два источника снабжения оружием, а именно Францию и Англию. Позднее политическая нестабильность во Франции только усилила это убеждение. Поэтому в сентябре 1957 г. Шимон Перес встретился с западногерманским министром обороны Францем-Йозефом Штраусом. Как опытному политику, Штраусу не надо было указывать на то, что контакты с Израилем могут смягчить неприязненное отношение к нему и к его партии немецких либералов. Объективно же Штраус считал, что сильный Израиль сможет воспрепятствовать советскому проникновению на Ближний Восток. Он и его коллеги из стран НАТО получили от Израиля образцы советского оружия, захваченного во время Синайской кампании, и были чрезвычайно встревожены. Поэтому в беседе с Пересом Штраус пообещал сделать все возможное для оказания Израилю требуемой помощи. Он вновь подтвердил свое обещание четырьмя месяцами позже, когда Перес и израильские военачальники представили ему длинный список требуемого военного оборудования. Затем этот список утвердил сам Аденауэр, потребовав, однако, чтобы договоренность между Израилем и Германией не афишировалась и чтобы обе стороны сохраняли полную секретность. Подразумевалось, что поставки будут осуществляться безвозмездно или почти безвозмездно.

Таким образом, в начале 1959 г. кружным путем через французские порты в Израиль стало прибывать немецкое вооружение: самолеты, вертолеты, артиллерия, ракетные комплексы, а также грузовики и санитарные машины. Когда в ноябре 1962 г. Штраус был вынужден уйти со своего поста, его преемник фон Хассель продолжил начатое дело. Оппозиционные партии, узнав о секретном военном договоре, молча смирились с его существованием.

Тем временем, наметившееся было сближение между Израилем и Германией омрачилось непредвиденными обстоятельствами. Как уже говорилось, ультиматум арабских стран рассматривался в Иерусалиме как временное препятствие на пути к установлению полных дипломатических отношений с Бонном. Процесс над Эйхманом только укрепил решимость ФРГ способствовать упрочению безопасности Израиля. В конце пятидесятых — начале шестидесятых годов участились взаимные контакты между Хистадрутом, Мапай и немецкой социал-демократической партией и профсоюзами. Штраус и его партия отстаивали интересы Израиля в националистических кругах Германии. Тем не менее, в марте 1962 г., когда Эшкол и Людвиг Эрхард — оба они занимали тогда посты министров финансов своих государств — второй раз встретились в Брюсселе, стало ясно, что Эрхард не может поддержать просьбу Израиля о приеме в Общий рынок в качестве ассоциированного члена: арабы пригрозили бойкотом немецких товаров.

Это был очень тяжелый момент. Немецкие репарации подходили к концу. Израильское представительство в Кельне резко сократилось, и таким образом, ослабла единственная псевдодипломати-ческая связь между двумя странами. Бен-Гурион принял решение действовать через самого Аденауэра, пока престарелый канцлер не выполнил своего намерения уйти в отставку. И действительно, Аденауэр вновь подтвердил, что хочет закончить свою карьеру прорывом в деле установления дипломатических отношений с Израилем. Однако в августе 1963 г. министр иностранных дел ФРГ настоятельно попросил канцлера отложить дальнейшее обсуждение этого вопроса: существовала серьезная опасность того, что арабские страны немедленно ответят признанием Восточной Германии. Предостережение исходило и от американского государственного секретаря Дина Раска, который считал, что в интересах Америки сохранить связи между ФРГ и арабскими странами. Охлажденный этими обращениями Аденауэр отказался от своих намерений. Вскоре он ушел в отставку, передав свой пост Эрхарду, и вопрос о димпломатических связях с Израилем был временно отложен.

Существовала и другая причина обострения отношений между двумя странами. В пятидесятые годы западногерманские суды стали снисходительнее по отношению к нацистским преступникам. Только процесс над Эйхманом стимулировал возобновление арестов бывших нацистов в ФРГ. Суды оказались завалены делами о военных преступлениях. Но так как в отношении таких преступлений существовал двадцатипятилетний срок давности, нацисты могли предстать перед судом только до 1965 г. Это ограничение вызвало протесты в Израиле и в других странах. Однако в преддверии выборов правящая коалиция не собиралась изменять закон. Иерусалим тотчас же выразил свое возмущение и разочарование. Негодование Израиля было усугублено тонко рассчитанным шагом правительства Восточной Германии, опубликовавшего документы о наличии большого числа скрывающихся в ФРГ нацистских преступников. В конце концов в апреле 1965 г. западногерманский кабинет продлил срок давности на четыре года. Такой "компромисс” мог вызвать только отвращение в Израиле.

Тем временем, несмотря на усиление противоречий между двумя странами, было достигнуто соглашение о переправке в Израиль 150 американских танков, находившихся на немецких складах. В октябре 1964 г. сведения об этом соглашении неожиданно появились в немецкой прессе. Рздосадован-ные тем, что военные поставки предыдущих лет были скрыты от них, журналисты почти единодушно осудили оказание военной (но не экономической) помощи Израилю. В январе 1965 г. социал-демократы и свободные демократы присоединились к этому' осуждению. Канцлер Эрхард и его соратники оказались в затруднительном положении. Им было известно, что Вальтер Ульбрихт, глава коммунистической партии Восточной Германии, только что был приглашен в Египет. Этим шагом Насер открыто предупреждал, что если военные поставки Израилю продолжатся, между Каиром и Берлином будут установлены дипломатические отношения.