История иудаизма - [130]

Реакция раввинов на появление караимов (см. главу 12), напротив, была конкретной и непосредственной. Раввины осознавали всю серьезность угрозы со стороны караимов, противопоставивших себя раввинистической традиции, и напрямую атаковали их богословские позиции. В X веке вавилонский гаон Саадья, сыгравший важнейшую роль в противодействии караимам на Востоке, также написал для своей раввинистической паствы глубоко полемичный трактат, опровергающий «двести критических замечаний к Библии», составленных в Персии в IX веке неким Хиви аль-Балхи. Нападки аль-Балхи на Библию, почерпнутые из целого ряда более ранних источников (как христианских, так и манихейских), были равно противны и караимам, и раввинам [32].

Религиозная система, построенная усилиями раввинов за тысячелетие, прошедшее с 70 года н. э., легла в основу большинства позднейших форм иудаизма. К концу 1-го тысячелетия уже существовали окончательная редакция Библии, разработанная масоретами, и фиксированный формализованный текст молитв, систематизированнный в литургических трудах гаонов, особенно Амрама и Саадьи. Но главное — Мишна и Талмуды (особенно Вавилонский) обрели статус базовых текстов, на основе которых ѓалаха развивается с VI века по сей день. Придуманные раввинами формы обучения, начавшиеся с небольшой группы в Явне, распространились на восток до Вавилонии, а на запад до Испании; небольшие школы выросли в целые академии.

Итак, к 1000 году н. э. большая часть еврейского мира находилась в сфере влияния раввинистического иудаизма. Однако на протяжении 1-го тысячелетия н. э. появлялись и другие формы иудаизма, развивавшиеся совсем в иных направлениях. Они будут рассмотрены в следующей главе.

12. За рамками раввинистического иудаизма

Грекоязычный иудаизм

Благодаря трудам Иосифа и Филона Александрийского мы немало знаем о жизни средиземноморской диаспоры грекоязычных иудеев в последний век существования Второго храма, однако их дальнейшая история (приблизительно после 100 года н. э.) теряется в тумане, ибо еврейских источников, написанных по-гречески в последующую тысячу лет, до наших дней почти не дошло. Как уже было отмечено в главе 10, отсутствие письменных свидетельств говорит не о прекращении существования грекоязычного иудаизма как отдельной формы еврейской религии, а об изменившихся механизмах, посредством которых сохранялась еврейская религиозная литература: раввинов интересовали только тексты на иврите и арамейском, а христиане, у которых с начала II века появляется собственная литература, больше не пользовались трудами евреев-нехристиан и не переписывали их, так что средневековая рукописная традиция не сохранила ничего из написанного евреями по-гречески после этого срока.

При всем недостатке литературных свидетельств мы все же можем говорить о существовании грекоязычных еврейских поселений вдоль средиземноморского побережья в течение всей поздней античности благодаря уцелевшим до наших дней греко-иудейским надписям II–VII веков. На раскопках поселений того периода найдены и синагоги, что подтверждает: религией этих общин был иудаизм, хотя в спорах о точном религиозном смысле надписей (в основном надгробных или почетных), а также о трактовке общего стиля и украшений синагог было, конечно, сломано немало копий. Кое-какую информацию можно извлечь из упоминаний о еврейской религиозной жизни в римских законодательных кодексах. Замечания христианских авторов об иудеях зачастую отражают образ последних, отображенный в Новом Завете, а не жизнь евреев — современников этих авторов, но есть и исключения: так, Иоанн Златоуст в конце IV века бранил антиохийских евреев за то, что те (по его утверждению) заманивают его собратьев из христианской общины в синагоги. Вследствие гибели большей части еврейской общины Александрии в 117 году н. э. до нас дошло лишь считаное число греко-иудейских папирусных памятников из Египта, однако по найденным в каирской генизе грекоязычным документам (иногда написанным еврейским письмом), относящимся к концу 1-го тысячелетия, можно заключить, что литургическая традиция грекоязычных евреев не прерывалась [1].

Многие средиземноморские иудеи предпочитали молиться по-гречески, по крайней мере в первой половине 1-го тысячелетия; этот вывод можно сделать не столько по еврейским надписям на греческом языке в таких регионах, как Малая Азия и Сирия (где греческий и так был основным языком окружающего населения), сколько по ситуации в Риме, где евреи предпочитали говорить по-гречески, а не на латыни, что выделяло их в особую группу в общей массе городского плебса. Кроме того, сохранившиеся надписи убедительно доказывают, что евреи Средиземноморья были организованы в общины-синагоги; руководители этих общин именовались «отец синагоги», «правитель синагоги», «герусиарх», «пресвитер» и т. п. Как именно и кем они назначались, неясно, но частое упоминание лиц, занимавших пост руководителя общины дважды (дисархон, «дважды правитель»), подразумевает механизм выборов.

Можно сказать почти наверняка, что для этих общин греческая версия Библии имела такое же огромное значение, как некогда для окружения Филона Александрийского, а с I века н. э. — для христиан, перенявших у греко-иудеев подобное отношение к грекоязычному библейскому тексту. Именно для таких иудеев во II веке н. э. создавались новые редакции Септуагинты, призванные привести греческий текст Писания в большее соответствие со смыслом находящегося в употреблении ивритского текста. Как уже было показано, этот процесс начался еще в конце эпохи Второго храма, однако Феодотион, Симмах и особенно Аквила Синопский (см. главу 2) не ограничились незначительными правками, наблюдаемыми в некоторых греческих текстах библейских книг, найденных в Кумране. Аквила считал необходимым передать не только смысл ивритского текста, но и структуру предложений на иврите; он не боялся изобретать новые греческие слова и выработал уникальный авторский стиль, стремясь передать колорит оригинала: так, в переводе первого стиха Книги Бытия («В начале сотворил Бог небо и землю») он не удалил предлог прямого дополнения «эт»