История Испании - [85]

90. В конечном счете – Испания

Итак, дамы и господа, мы добрались до наиважнейшего гражданского и патриотического деяния, реализованного испанцами за всю их долгую, кровопролитную и печальную историю. До того самого события, которое – должно же оно было когда-то случиться – вызвало восхищение демократических государств и возвело нас на пьедестал достоинства и международного престижа, дотоле не виданных (достоинства и престижа, которые к настоящему моменту мы носим уже пару десятилетий, борясь с идиотской безответственностью). Та чудесная вещь, которая была названа транзитом, оказалась поистине шедевром, поскольку впервые в истории Европы трансформация диктатуры в демократию совершилась мирным путем. Франкистские законы были преобразованы в законы народные без какого бы то ни было насилия. «Из закона в закон», по удачной формулировке Торкуато Фернандеса-Миранды, одного из главных советников короля Хуана Карлоса, стоявших у руля этого процесса. В первый раз и, к сожалению, в последний историческая память была применена не для того, чтобы столкнуть лбами, а чтобы объединить, не забывая. Как раз этот отказ от забвения, здравая уверенность в том, что у всех и каждого за плечами есть либо Паракуэльос, либо Бадахос (не отрицая того, что беззаконие победителей убивало в больших масштабах и на протяжении большего периода времени, чем законность побежденных), подвели к осознанию острой необходимости не повторить прошлых ошибок, проявлений спеси и бесчестия. И, заручившись этим, Испания, ее политики и ее граждане взялись за инженерию демократии. За разрыв с прошлым через реформу. Это стало возможным, естественно, лишь потому, что самые разные силы проявили государственное чутье, потому что они сумели создать общее пространство для дискуссий и переговоров, на благо всех. Адольфо Суарес, этот молодой, блестящий и амбициозный тип – из Авилы, который когда-то носил синюю рубашку и вышел из Национального движения[91], – вот кто был поставлен организатором всего процесса. И он отлично с ним справился, угощая сигареткой, похлопывая по плечу и заглядывая в глаза коллегам (гранд среди грандов, что-то среднее между носителем благородного духа и наперсточником из мадридского квартала Лавапьес, к тому же еще и красавец). Ощущая за своей спиной короля, располагая поддержкой со стороны оппозиции – социалистов, коммунистов и других партий, – опираясь на доверие и ожидания общества, полностью осознающего деликатность исторического момента, Суарес с помощью гибкости и ума добился успеха – укрощая «бункер», все еще грозно скалившийся, и справляясь не только с убийственной уклончивостью крайне правых, но и с выпадами безумного, неграмотного и преступного баскского терроризма; последний, казалось, был даже более заинтересован в срыве всего процесса, чем сами фалангисты. Была легализована Социалистическая партия, а вскоре и Коммунистическая, теперь уже – в ходе мощного и неукротимого движения по пути свободы, того очень непростого движения, последовательными этапами которого были: «Закон о политической реформе», принятый кортесами в 1976 году и поддержанный на всенародном референдуме, и первые демократические выборы 1977 года – Испания вновь голосовала! Выборы просеяли сквозь сито старые и новые партии, зафиксировав расклад основных сил: Союз демократического центра[92], другими словами, правые, из которых потом оформится Народный альянс[93] (165 мандатов – на 11 меньше, чем требовалось для достижения абсолютного большинства[94]), ИСРП (118 мандатов) и Коммунистическая партия (20 мандатов). Оставшиеся мандаты распределились между блоками меньших размеров или достались националистическим партиям. Все это, разумеется, заставило скрежетать зубами крайне правых и франкистских генералов, без тени сомнения тут же навесивших на Хуана Карлоса ярлык короля-клятвопреступника, а на Суареса – предателя, каких расстрелять мало. И вот тогда, задействовав пару яиц – будем называть вещи своими именами – и талант переговорщика Адольфо Суареса, заручившегося доброй волей лидеров социалистов (Фелипе Гонсалеса) и коммунистов (Сантьяго Каррильо), военных удалось-таки удержать в границах закона, казармы – под разумным контролем, а танки – в их гаражах, или где там обычно хранят танки. Да еще и преодолеть зловещие препятствия, которые на каждом шагу ставили терроризм правых экстремистов (массовое убийство на вокзале Аточа и другие варварства), терроризм левых экстремистов (ГРАПО) и заскорузлое националистическое зверство (ЭТА). И вот таким образом мы, испанцы, со свободой, сметанной на живую нитку, однако имея желание и волю ее закрепить, приступили к следующему шагу: нам предстояло обзавестись конституцией, которая определит наши права и обязанности, провозгласит реальность Испании и установит границы и рамки сосуществования, исключающие повторение ошибок и трагедий прошлого. И за эту работу – создание того текста, который станет нашей Великой хартией вольностей 1978 года, – взялись наиболее блестящие мужчины (женщины тоже уже начали появляться, но пока что с краю фотокарточки), лучшие представители всех имевшихся на тот момент политических сил. Со свойственными им интересами и амбициями, конечно же; но в то же время – с благородством и здравым смыслом, не виданными дотоле в нашей истории.