История Испании - [64]

66. И снова эти вечные демократы

Альфонс XIII как монарх всего на год и три месяца пережил падение диктатора Примо де Риверы, судьбу которого он сам сначала скрутил, как цигарку, а потом отбросил в сторону ненужным окурком. Королю, покинутому монархистами, презираемому военными, жестоко атакуемому левыми, имевшими более чем достаточно мотивов для нападок, выборы 1931 года нанесли последний удар, а заодно с ним и монархии. Выборам предшествовал целый ряд самых разных политических передряг и уличных беспорядков. С одной стороны, размахивая триколорами на митингах, сильно давили леваки – социалисты и анархисты, уверенные в том, что уж на этот раз поймать удачу за хвост им удастся. По другую сторону баррикад располагались правые, делившиеся на два крыла: более демократически настроенные либералы – республиканское крыло – и реакционеры. Последние были уперты в идею монархии и католической церкви, в которых они видели последние бастионы христианской цивилизации перед яростным коммунистическим натиском, – бастионы, способные остановить тот призрак, что рыщет по Европе и уже перевернул с ног на голову полмира. А произошло вот что: на муниципальных выборах 12 апреля в сорока двух из сорока пяти самых крупных городов с разгромным счетом победила коалиция республиканцев и социалистов. Городские жители безапелляционно высказались за республику – другими словами, за то, чтобы Альфонс XIII отправился куда подальше. А вот голоса сельских жителей все же были поданы за списки монархических кандидатов; однако левые утверждали, и не без основания, что этот выбор был осуществлен под контролем местных касиков и что, следовательно, дело не обошлось без манипуляций. И по этой причине еще до пересчета поданных голосов левая публика вышла на улицы – в первую очередь улицы мадридские – праздновать свержение короля. В сложившихся обстоятельствах монарх не мог рассчитывать даже на армию. Он остался беззащитным. И, как это всегда и бывало (и продолжает происходить в такого рода ситуациях, что характеризует нас с самой выгодной и забавной стороны), главные игроки придворной команды, буквально до вчерашнего дня слывшие верноподданными монархистами, внезапно, взглянув в зеркало, обнаружили, что они с самого рождения являются не кем иным, как республиканцами до мозга костей: «помилуйте, да за кого вы меня принимаете, я ж отродясь был пламенным демократом!» И вот мусорные баки и торговые палатки мадридского воскресного рынка «Эль-Растро» со вчера на сегодня оказались заполнены портретами Его Величества Альфонса XIII: верхом на коне, в полный рост, в автомобиле, в военном мундире, в гражданском костюме, играющим в поло, с гвоздикой в петлице и с золотыми галунами адмирала моря-океана. И все те дамы, в постелях которых случалось Его Величеству ночевать, а их к тому моменту насчитывалось уже немало, причем были они как из числа аристократок, так и из рядов танцовщиц варьете – наш парень отличался сильной склонностью к взаимообмену микроорганизмами, – поспешили убрать с туалетных столиков и припрятать фотокарточки с дарственными надписями типа: «Моей любимой Фуланите (или Менганите), твой король» – и так далее и тому подобное. Все, финал. Гражданин Бурбон упаковывает чемоданы и с головокружительной скоростью отправляется в изгнание, как Дорожный бегун из мультика[62], как будто дело не только в том, чтобы уехать. «Не хочу, чтобы пролилась хоть капля испанской крови», – сказал он перед отъездом, выдав фразу для скрижалей Истории; и это показывает, что, помимо своей неуклюжести и некомпетентности в качестве короля, в роли прорицателя будущего он также потерпел сущее фиаско. Как бы то ни было, испанцам в тот момент – а мы неизменно наивны, когда решаемся не быть злобными, завистливыми или отверженными, – горизонт будущего представлялся в гораздо более ярких, чем цвет сажи, красках. Люди заполнили улицы, воодушевленно размахивая новым флагом – с пурпурной полосой по низу полотнища; а политики, как вековечные республиканцы, так и новоявленные, успевшие вскочить на подножку этого поезда, взялись обустраивать новое испанское государство – демократическое, светское и социальное, долженствующее к тому же уважить баскскую и каталонскую специфику. Таким виделось будущее – ни больше ни меньше. Так что можете представить себе атмосферу. В принципе, все представлялось замечательным, по крайней мере в газетных заголовках, в кофейнях и разговорах в вагонах трамвая. По результатам первых выборов умеренные и католики остались в меньшинстве, а верх взяли левые республиканцы и социалисты. Иная Испания, отличная от той, что пресмыкалась пред троном и алтарем веками – когда не была изгнанной, запертой в застенок или расстрелянной, – вновь стала возможной. А вот здесь – вступают скрипки: История, зачастую такая крохоборка, предоставила нам еще одну редчайшую возможность. Золотой шанс, который мы, разумеется, в качестве убедительнейшего подтверждения нашей неизменной готовности к политическому и социальному самоубийству похерим всего за пять лет. Только его видели – и вот его уж нет. А штука в том, что, как говаривал один персонаж, уж и не вспомню какого романа, – может, даже и моего собственного, – Испания была бы классной страной, если б не кишмя кишела испанцами.