История ислама в России - [81]
Недальновидная политика большевистских властей только способствовала тому, что симпатии непонятого ими населения были не на их стороне. Необходимо сказать, что и лозунги, выдвигаемые немецкой пропагандой, отнюдь не соответствовали действительным планам германского руководства. Однако, как когда-то большевикам, им удавалось создать привлекательные условия, чтобы склонить к сотрудничеству часть представителей национальных элит.
В условиях неудачно протекавшей войны И.В. Сталин принял решение задействовать все рычаги для мобилизации населения. Мусульмане активно участвовали в сборе средств для фронта и оказания помощи семьям солдат, героически проявляли себя и в рядах Красной Армии. Это не раз получало отражение в благодарственных речах И.В. Сталина.
В октябре 1943 г. на Первом курултае мусульманских улемов, одобренном И.В. Сталиным, от имени мусульманских богословов Казахстана и Средней Азии с призывом бороться с германской агрессией выступил освобожденный из тюрьмы авторитетный богослов Эшон Бабахан (1858—1957). Здесь же было объявлено о создании Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана (САДУМ) с центром в Ташкенте. Бабахан был выбран муфтием.
Далее И.В. Сталин еще несколько смягчил свой курс в отношении мусульман в целом, вероятно стремясь избежать усложнения внутренней обстановки в стране с разрушенной экономикой. Уже в мае 1944 г. при СНК СССР был создан Совет по делам религиозных культов, который должен был координировать работу с религиозными организациями. 19 ноября 1944 г. им было принято постановление «О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов», касавшееся прежде всего религиозных сооружений на прежде занятых немцами территориях. Настоящего результата это постановление не принесло, однако сам факт таких намерений говорит о том, что советское руководство стало уделять значительно большее внимание религиозным вопросам.
Еще в апреле 1944 г. было объявлено о создании Духовного управления мусульман Закавказья (ДУМЗАК) с центром в Баку, которое возглавил шейх-уль-ислам Ага Али-заде (Зейнал Абидин) (1871—1954), в июне того же года было одобрено создание Духовного управления мусульман Северного Кавказа (ДУМСК) с центром в Буйнакске[11], где и произошло собрание мусульман Северного Кавказа, инициировавшее этот проект, возглавил организацию Хизри-кади Гебеков (ум. 1950).
Духовные управления находились в подчинении новосозданного Совета по делам религиозных культов (СДРК) при Совете Министров СССР. Советская власть приложила значительные усилия по децентрализации мусульман страны, сохранив, в сущности, у региональных ведомств лишь богословские функции, изъяв функции развития религиозного образования и создания структур на местах. При этом уже в 1942 г. в ЦДУМ происходит избрание шести новых кадиев, одновременно ставших главами мухтасибатов, объединивших по несколько регионов. В составе САДУМ были созданы кадияты по каждой из республик.
Однако большевики не извлекли никакого опыта и из происходивших событий. Уже в 1944 г., когда немецкие войска были вытеснены с контролировавшихся советским правительством территорий, начались репрессии в отношении целых республик. Из мусульманских народов были подвержены депортации чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы, крымские татары, турки-месхетинцы (ахыска), аджарские турки-османы, хемшилы, курды и др.[12] Даже представители этих этносов, находившиеся на прифронтовой полосе, арестовывались и отправлялись в места ссылок — в Казахстан и Среднюю Азию. Огромные потери эти народы понесли во время самого процесса депортации, огромный урон культуре этих народов был нанесен в период их пребывания в этой ссылке. Травля этих народов началась и на идеологическом уровне — их фактически вычеркивали из официальной истории. Закон о реабилитации большинства репрессированных народов (кроме крымских татар и немцев Поволжья) вышел в 1956 г. Им было разрешено вернуться в 50-е годы XX в., когда была восстановлена территориальная автономия мусульманских народов Северного Кавказа, но ряд районов, где когда-то они проживали, были заняты новыми поселенцами. Вместе с тем советские власти Украины не допустили возвращения крымских татар, а Грузии — турок-месхетинцев, турок-османов и хемшилов. В 60-е годы XX в. началось движение за возвращение крымских татар на родину, но они смогли это сделать лишь на рубеже 80-х — 90-х годов XX в. Длительное время существовали проблемы с возвращением чеченцев-аккинцев в бывший Ахуновский район Дагестана (ныне Новолакский и частично Казбековский р-ны) и Пригородный район Северной Осетии. Если с ауховцами вопрос хотя бы частично был решен, то ситуация вокруг Пригородного района послужила поводом для осетино-ингушского конфликта 1992 г., принесшего многочисленные жертвы с обеих сторон.
Что касается групп мусульманского населения, выселенного из Грузии в 1944 и 1948 гг.,— турок-месхетинцев (ахыска), хемшилов (армян-мусульман или же группы, имеющей сложное армяно-турецкое происхождение и самодентификацию) и турок-османов из Аджарии (поначалу выселены были также частично аджарцы, но впоследствии они вернулись, доказав свою аджарскую (грузинскую) принадлежность), то ситуация с этими группами продолжает оставаться напряженной. Представители всех трех групп по советским переписям регистрировались турками и проживали преимущественно в Узбекской, Киргизской и Казахской ССР. В ферганском конфликте 1989 г. турко-месхетинское население серьезно пострадало и было преимущественно эвакуировано из Узбекской ССР в сельские районы российского Нечерноземья, а также в Казахстан и Азербайджан. Не имея нормальных условий жизни в местах нового проживания, большинство турок-месхетинцев переехали в более южные регионы России — Ростовскую область (почти половина турок России), Краснодарский и Ставропольский края, Белгородскую, Астраханскую, Воронежскую, Орловскую, Курскую области, Калмыкию и Кабардино-Балкарию. Позже в эти же регионы переселилась часть турок из Кыргызстана. Часть российских турок выехала в 1990-е — 2000-е гг. по специальным программам переселения в Турецкую Республику и в США. Для возврата их на историческую родину, в Грузию, от них требуют отказа от турецкой самоидентификации и смены ее на грузинскую.
В настоящей статье рассматривается история перевода Корана на латинский язык. Основное внимание в ней уделено изучению трансформации подхода к переводу Корана на латынь. На протяжении длительного исторического периода (XII—XVII вв.) его базовые принципы оставались неизменными, однако значительные изменения претерпевали способы их практического приложения. В работе показано, что за основу переводческого подхода, выработанного в рамках перевода Роберта Кеттонского и Corpus Tholetanum (ок. 1143 г.) — сборника работ об исламе, созданного в Толедо под руководством Петра Достопочтенного, — взято сочетание полемического и исследовательского компонентов.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.