История ислама. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов - [86]

Из этого легко усмотреть, что сложные и столь часто повторяемые церемонии представляют немаловажное бремя для правоверных, и тем не менее ритуал совершается вообще с величайшею пунктуальностью. Следует при этом заметить, что строгое наблюдение за исполнением предписанных обрядов в первые времена ислама несомненно способствовало, и в высокой степени, приучению арабов к порядку и дисциплине. И по сие время старается мусульманин держать себя на молитве с достоинством и спокойствием. О набожном парении души не может быть, конечно, и речи, за исключением, разве, в некоторых сектах с мистической окраской, да у случайных личностей. Во всяком случае, учрежденная по повелению Божию молитва не может никоим образом быть признана обязанностью легкой или приятной, но так или иначе должна быть выполнена как неизбежное дело, дабы постоянно вести в порядке баланс небесной приходно-расходной книги. В этом общем характере молитвословия, впрочем, приятно поражает истинно мужское воззрение мусульман, вследствие которого все частные чувства и особые желания отдельных лиц вполне стушевываются перед задачей восхваления божеского величия. Правоверный знает отлично, что вся его судьба заранее предопределена Божьим всемогуществом. К чему же утруждать Высочайшего ни к чему не ведущими просьбами и жалобами? Вот почему, обыкновенно, частная молитва есть только выражение полнейшей преданности (по арабски: ислам). Третья главная обязанность правоверного по отношению к религии состоит в соблюдении поста, т. е. воздержании от пищи и питья и других удовольствий, так, например, благоуханий, купаний, а ныне также и курения табака, в течение целого дня, т. е. от зари до солнечного заката, в продолжение всего месяца Рамадана. Между тем, когда Мухаммед учреждал этот пост, Рамадан пришелся в декабре, а при постоянном изменении лунного года переходил, в течение 33 лет, через все времена года. Таким образом, каждый раз, когда этот месяц приходится в летнюю пору, пост становится для мусульман действительно тяжким лишением. Положим, люди мирского направления продолжают преспокойно грешить тайком, но завет пророка строго соблюдается всеми истинно набожными правоверными, а на Востоке их большинство. Можно себе представить, как тяжело приходится им где-нибудь под палящим солнцем Египта или Индии. Как невыносимо им провести целый долгий летний день, не орошая губ ни единой каплей воды. Всю ночь напролет вознаграждают они себя, по возможности, за это лишение, и каждый из них страстно ждет наступления конца поста. Ночь перед 27 днем этого месяца считается священной: это леилет-аль-кадр — «ночь установления», т. е. божеского призвания Мухаммеда на должность пророка, откровением 96 суры. В первый день следующего месяца, Шавваля, наступает всеобщее ликование по случаю окончания воздержания, в праздник нарушения поста (у турок малый, или сахарный, байрам, у арабов «малый праздник»). Он продолжается три дня и сопровождается широким весельем, так что по наружному по крайней мере виду превосходит даже «большой праздник». От обязательства поститься избавляются лишь больные, путешественники и солдаты в походе, но и они должны наверстать впоследствии дни нарушения поста. Сверх того есть еще целый ряд других определенных дней, когда пост хотя и не предписывается, но и не излишен.

Еще тяжелее, чем посты, удручает правоверных четвертое каноническое предписание — паломничества. Когда Мухаммед признал обязательным для своей религии посещение старинной национальной святыни, поистине не приходило ему в голову, что позже придется тысячам мусульман, дабы принять участие в мекканских празднествах, путешествовать за сотни миль, перебираясь через горы и пустыни, переплывая океаны. Той неумолимой серьезности, граничащей почти с жестокостью, с какою мусульманин глядит на свои религиозные обязанности, едва ли во всем мире можно подыскать что-либо равное. Каждый из этих миллионов людей хотя бы раз в жизни обязан посетить Мекку, все равно где бы ни жил: на Яве, в степях Средней Азии либо на берегу Атлантического океана, дабы свято выполнить завет пророка. Даже голые бедняки и те бредут большими толпами вплоть до святого града. Дорогой перебиваются подаянием, а где можно — поденщиной или другой тяжелой работой, и так продолжается до окончания святых дней, а затем, пользуясь теми же самыми средствами пропитания, возвращаются домой. Некоторые вероучители, положим, утверждают, что можно послать вместо себя заместителя, и все вообще признают правильность некоторых оснований, допускающих уклонение от тяжкой обязанности, так, например, недостаточность средств, болезненность, несвобода и т. п. И действительно, в новейшие времена, когда сила веры в исламе начинает ослабевать, значительно большая половина всех мусульман пользуется подобного рода отговорками. Тем не менее и по сие время собирающихся ежегодно в месяце Зу’ль-Хиджже на мекканские торжества считают десятками тысяч[133]. Первое, что обязан сделать паломник, когда он подходит к пограничным камням округа Мекки, — это надеть костюм пилигрима (ихрам). Он состоит из двух кусков какой угодно материи; одним обтягивают бедра, другой же набрасывается на плечи. К этому костюму присоединяются сандалии, голова же остается непокрытой, хотя бы празднества происходили в самую жаркую пору лета. Тотчас же по прибытии в Мекку необходимо посетить Ка’бу. Священное это здание — хотя в течение сотен лет по различным поводам делались некоторые необходимые новые пристройки, а также реставрации — сравнительно с первоначальным видом изменилось незначительно. Главный корпус по форме — довольно правильный каменный куб, около