История Индонезии - [22]

«Этическая политика», голландский либерализм, рост грамотности населения, порожденные бурно ускорившейся капиталистической модернизацией Индонезии, вызвали необходимость создания (1917 г.) контролируемого колонизаторами[23] издательства «Балэй Пустака» (Дом книги) в Батавии, задачей которого стало издание доступной для населения литературы на местных языках, в частности на малайском (причем «низкий» и «высокий» малайский сближались). До 1942 г. издательство выпустило свыше двух тысяч названий книг, издавало несколько журналов на языках крупных народностей Индонезии. При нем существовала сеть публичных библиотек.

«Балэй Пустака» начала с переводов произведений американской и европейской классики и с переложений их сюжетов на почву Индонезии (так называемые садураны, например, но мотивам «Оливера Твиста» Ч. Диккенса). Первый оригинальный роман «Горькие страдания» Мерари Сирегара вышел к свет в 1920 г. и положил начало серии просветительских, так называемых «адатных романов», в центре внимания которых находились протест и борьба молодого поколения страны против мертвящих, отживших норм адатного (обычного) права (главным образом в семейных отношениях), сложившихся еще в дофеодальные времена. Авторами этих бытописательных романов были в основном представители аристократической интеллигенции, главным образом принадлежавшие к народности минангкабау. Широкую известность приобрели роман Mapaха Русли «Ситти Нурбайя»[24] (1922) и Нур Сутана Искандара «Неверный выбор» (1928). Они отражают протест против сословного деления общества минангкабау, восстают против религиозных и традиционалистских догм, проповедуют по существу буржуазные добродетели и ценности. В них сильны традиции сентиментализма, ощутимы элементы мелодрамы, они откровенно дидактичны. Эти произведения хотя и критичны по своей направленности, вместе с тем лишены той социальной заостренности, которая характерна для романов разночинных писателем 10—20‑х гг.

Особняком стоит роман видного лидера Сарекат Ислама, тоже минангкабау Абдул Муиса «Неправильное воспитание» (1928). Роман значительно менее прямолинеен, более реалистичен и обращен против опасностей, которыми чревато настоящее, а не прошлое. Это произведение выходит за рамки «адатного романа». А. Муис поднимает голос против расовой сегрегации в колониальном обществе и в то же время против низкопоклонства перед всем голландским, которое было свойственно части индонезийских прияи, против порочного воспитания, порождающего этот феномен. В этом произведении критического реализма ощущаются националистические обертоны. Позже А. Муис опубликовал ряд исторических романов («Сурапати» и др.).

В этот же период с патриотическими и лирическими стихами выступают Рустам Эффенди (1902—1979), Мухаммад Ямин (1903—1963). Оба они получили общеиндонезийскую известность так же как драматурги, переводчики и историки. В поэзии они популяризировали такую стихотворную форму, как сонет. Стихам и драме того времени была свойственна романтическая окраска, обращение к героическому прошлому. В конке 20‑х гг. наметился поворот от героико–революционной тематики к лирической поэзии.

Немало поступавших в «Балэй Пустаку» рукописей, идейное содержание которых не устраивало голландцев, либо отклонялось, либо предлагалось подвергнуть авторской переработке.

«Пуджангга Бару». Второй этап развития сов ременной индонезийской литературы (1933—1942 гг.). Тесные оковы контроля и надзора колонизаторов над издательской политикой «Балэй Пустаки» стесняли свободу развития индонезийской литературы. В 1933 г. три суматранца: поэт Амир Хамзах (1911 —1946), писатели Армейн Пане (1908—1970) (брат историка Сануси Пане) и Сутан Такдир Алишахбана (р. 1908 г.) основывают независимый общественно–литературный журнал «Пуджангга Бару» (Новый литератор С. Т. Алишахбана становится его бессменным редактором, вокруг журнала сгруппировались деятели правосоциалистического и националистического направлений. Печатался в ПБ и один из руководителей революционно–националистического движения Амир Шарифуддин. Показательно и то, что если подавляющее большинство авторов предшествующего этапа составляли писатели с Суматры, для многих из которых малайский язык был родным (или вторым) языком, то национальный (и социальный) состав литераторов периода ПБ оказался неизмеримо многообразнее.

Журнал объединял немногочисленные и разрозненные кадры интеллигенции. В еще большей степени, чем «Балэй Пустака», он способствовал превращению индонезийского языка (как писатели ПБ стали именовать синтез «народного» и «высокого» малайского языков, обогащенных также лексикой и других народностей Нусантары) в язык политики, культуры, прессы[25] этого архипелага. В 1938 г. редакция ПБ добилась созыва в Соло (Суракарта) первого Конгресса индонезийского языка. Но главное, «Пуджангга Бару» стал трибуной, где разгорелся жаркий спор о путях развития индонезийской культуры. «Западники», представленные главным образом С. Т. Алишахбана), X. Танзилом, С. Шариром, то есть деятелями правосоциалистической ориентации, выступали с предложением, не мудрствуя, «следовать за передовой наукой и культурой» капиталистического Запада. Видные националисты, публицисты Сутомо и Ки Хаджар Деванторо, ученый Н. Пурбочороко ратовали за почитание традиций и сохранение общеиндонезийской самобытности, которая духовным богатством, традициями коллективизма, по их мнению, превосходит «грубый материализм» Запада. Наконец, третья группа, возглавленная Армейном Пане и др., высказывалась за синтез всего лучшего, что присуще культурам как Запада, так и Востока.