История гражданской войны в СССР. Том 2 - [68]

Принятие решения о восстании обязывало к тщательной военно-технической и организационной подготовке.

«История, — писал Ленин, — сделала коренным политическим вопросом сейчас вопрос военный»[150].

Кое-кто недоучитывал важности и значения военной стороны восстания. Тут несомненно проявилось влияние меньшевистского, социал-демократического оппортунизма, одной из характерных черт которого как раз была и есть боязнь вооружения рабочих, боязнь действительной революции. Особенно ярко сказывалась эта черта у предателя Троцкого.

А между тем пренебрегать военно-технической подготовкой восстания значило идти на неизбежный провал. Ленин всячески подчёркивал эту сторону перед членами Центрального Комитета, Петроградского и Московского комитетов. Вместе с тем Ленин сам непосредственно обращался к отдельным организациям и товарищам по этому вопросу.

До сих пор соглашательские Советы крупнейших центров тормозили формирование боевых сил революции. Красная гвардия создавалась полулегально, на фабриках и заводах, при отдельных низовых Советах, при комитетах партии большевиков. По настоянию большевиков Советы начали централизовать в своих руках организацию вооружённых сил. Исполнительный комитет Петроградского Совета заявил 16 октября:

«1) Организация рабочей гвардии, прямая задача которой состоит в борьбе с контрреволюцией и в защите завоеваний революции, является неотложной задачей момента и 2)… всё дело организации рабочей гвардии и политическое руководство ею Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов берёт в свои руки»[151].

За Петроградом последовали и другие Советы. Для Красной гвардии выделялись организаторы, отпускались средства и оружие. Всюду быстро росли отряды пролетарской армии.

По примеру Петрограда на местах и на фронте были организованы при Советах военно-революционные комитеты, в задачу которых входило практическое проведение восстания. Партийные организации выделяли лучшие силы в комитеты, усиливая Исполкомы Советов.

Все приготовления к восстанию были закончены. Центральный Комитет большевиков разработал общий план. Был создан штаб восстания — Военно-революционный комитет. Мобилизована основная боевая сила — Красная гвардия. Места были предупреждены. Заготовлен шифр. Налажена живая связь. Распределены обязанности между отдельными партийными организациями. Проверено состояние всех боевых сил. Обеспечен захват узловых станций. Эсеры и меньшевики были изолированы от масс. Лозунги большевиков давно стали лозунгами пролетариата и всех трудящихся. Партия большевиков под руководством Центрального Комитета была готова к решающему сражению за власть.

Шифр Центробалта.

Ленин не приурочивал начало восстания к точно определённому сроку. Восстание могло начаться в любой день. Но во всяком случае оно предполагалось до съезда Советов, намеченного эсеро-меньшевистским Центральным исполнительным комитетом на 20 октября.

Чтобы проверить ход подготовки восстания и предупредить о нём более широкие круги партийных работников, Ленин предложил собрать 16 октября заседание членов Центрального Комитета вместе с представителями Петроградского комитета, военной организации, Петроградского совета профсоюзов, фабзавкомов, железнодорожников, Петроградского окружного комитета. Предполагалось присутствие около 30 товарищей. Для такого большого конспиративного собрания крайне трудно было подыскать подходящее помещение. Помог М. И. Калинин. Будучи в это время председателем городской управы Лесного подрайона, он предоставил для заседания одну из комнат думы. Городская дума помещалась на даче по Болотной улице Выборгского района.

К 7 часам вечера явился на заседание Ленин. Перед входом снял свой парик и спрятал в карман.

М.И.Калинин.

Ленин уселся на табурет, вынул из кармана пачку исписанных листов, бегло просмотрел их и начал доклад Он огласил резолюцию, принятую Центральным Комитетом большевиков 10 октября, и сообщил, что против высказались только два человека. Сжато, коротко Ленин дал оценку общему положению. Приведя цифровые данные о выборах в городские думы Петрограда и Москвы, Ленин показал, что массы шли за большевиками ещё до корниловского восстания.

«Корниловщина же ещё решительнее толкнула массы к нам», — говорил Ленин. И, разобрав соотношение сил на Демократическом совещании, добавил: «Положение ясное: либо диктатура корниловская, либо диктатура пролетариата и беднейших слоев крестьянства»[152].

В комнате стояла напряжённая тишина. Временами Владимир Ильич повышал голос, словно вдавливая в сознание слушателей свои доводы. Иногда, заложив пальцы рук за вырезы жилета, он поднимался и прохаживался по комнате, продолжая речь. Местами, когда он отвечал противникам восстания, голос его становился резче, глаза темнее. Поглаживая голову, он язвительно высмеивал доводы тех, кто возражал против восстания.

Обрисовав внутреннее положение в стране, Ленин перешёл к оценке международного положения. Он доказывал, что в Европе начать революцию труднее, чем у нас. Но если в такой стране, как Германия, начались восстания во флоте, — это показатель того, как далеко зашло революционное движение. Выступив сейчас, мы будем иметь на своей стороне всю пролетарскую Европу, «… буржуазия хочет сдать Питер. От этого мы можем спасти, только взяв Петроград в свои руки. Из всего этого ясен вывод, что на очереди то вооружённое восстание, о котором говорится в резолюции Центрального Комитета… Из политического анализа классовой борьбы в России и в Европе вытекает необходимость самой решительной, самой активной политики, которая может быть только вооружённое восстание»