История Гражданской войны в США. 1861–1865 - [28]
Этот момент оказался решающим в биографии Гранта. Война дала ему возможность восстановить прерванную карьеру; если бы он потерпел неудачу в этот важнейший час, другого шанса, возможно, и не представилось бы, а его столь некстати случившееся отсутствие утром на поле сражения наверняка было бы истолковано неверно.
Известно, что бывают моменты, когда неудачное начало создает впечатление, что все идет наперекосяк; когда все растеряны, никто не может сообразить, как поправить дело; когда обычные люди впадают в панику и не знают, на что решиться. И в этот момент появляется командир, вникает в ситуацию, подбадривает подчиненных, отдает ряд распоряжений – и трудности рассеиваются, за неудачей следует успех. Именно такая ситуация сложилась на поле боя у Донелсона. Грант прибыл; из хаоса возник порядок, из отчаяния – решимость. Когда он услышал, что правый фланг потерпел неудачу, его лицо слегка покраснело, он смял в руке какие-то бумаги. Но, приветствуя Макклернанда и Уоллеса, он произнес обычным спокойным голосом: «Джентльмены, позицию справа необходимо вернуть». Затем галопом отправился на левый фланг, по дороге остановился, чтобы послать депешу Футу и попросить у него подмоги.[223] По пути он услышал, как солдаты передают друг другу, что противник выходит «с ранцами и заплечными мешками, полными провизии». Ему стало ясно, что утренняя вылазка конфедератов – не что иное, как попытка покинуть форт, и он сказал штабному офицеру, который ехал с ним рядом: «Некоторые наши люди сильно деморализованы, но противник должен быть в худшем состоянии, поскольку попытался пробить себе путь силой, но не смог; тот, кто сейчас атакует первым, выйдет победителем. Сообщайте всем, кого повстречаем на пути: “Набивайте патронташи и выдвигайтесь вперед. Противник пытается сбежать. Мы не должны ему этого позволить”».[224] Где бы ни появлялся Грант, он всюду укреплял веру в успех. Он прискакал в штаб Смита и приказал ему начинать наступление, заверив, что перед ним – тонкая линия обороны, которую легко преодолеть. Сквозь засеки, которые казались такими плотными, что и кролик не проскочит, Смит повел в атаку своих людей с необычайной энергией и смелостью, «занял передовые траншеи противника и закрепился в них, обеспечив себе надежную позицию».[225] Отдав приказ Смиту, Грант дал команду переходить в наступление и Макклернанду с Уоллесом; энергичной атакой они отбили свои утренние позиции, восстановив контроль над дорогой в Нашвилл. У конфедератов не осталось иных способов покинуть форт Донелсон, кроме как по реке или по дороге, затопленной паводком. Гран распорядился на следующее утро возобновить натиск. Вряд ли у него были сомнения в успехе.
В самом форте возобладавшая общая растерянность привела генералов Конфедерации к одинаковым решениям. Два высших начальника передали командование Бакнеру.[226] Один из них сбежал с небольшой частью своих бойцов на двух маленьких паровых катерах, которые только что доставили подкрепление; другой переправился через реку в ялике. Кавалерия двинулась в отступление по затопленной дороге; «вода доходила почти до седла».[227]
Рано утром 16 февраля Гранту передали послание от Бакнера, предлагавшего сдачу и перемирие до полудня. На это последовал знаменитый ответ: «Ваше предложение о перемирии и назначении посредников для обсуждения условий сдачи получено. Не может быть принято никаких условий, – писал он, – кроме безоговорочной и немедленной капитуляции. Я намерен безотлагательно атаковать ваши укрепления».[228] Бакнер был вынужден принять, как он выразился, «неблагородные и нерыцарские условия». Грант в своем отправленном в тот же день донесении Халлеку, сообщил, что «взял в плен от 12 000 до 15 000 человек, захватил 20 000 комплектов стрелкового оружия, 48 единиц артиллерии, 17 тяжелых пушек, от 2000 до 4000 лошадей и большие запасы провианта».[229]
«Исходя из психологических и стратегических результатов, – писал Роупс, – захват форта Донелсон стал одним из поворотных пунктов в войне».[230] Он привел к эвакуации Нашвилла и способствовал распространению власти северян почти на двести миль вперед, прежде чем противник смог восстановиться или перегруппировать силы. Он положил конец всем сомнениям, если они еще оставались, в вопросе о позиции Кентукки в гражданском конфликте и лишил конфедератов значительной части Теннесси – благодатной для пополнения армии и припасов области. «Народ запуган, часть войск потеряла уверенность, – написал Альберт Сидни Джонстон президенту Дэвису. – Удар был сокрушительным, почти не дающим возможности оправиться».[231] Когда губернатор Теннесси объявил, что войска вынуждены покинуть Нашвилл и назначил местом нахождения своей администрации Мемфис, народ охватила паника, за которой последовали волнения, беспорядки и грабежи.[232]
Север вполне оценил значение победы. «Похоже, у мятежников выбита опора из-под ног», – написал Чейз. «Почти у всех ощущение, что мятеж поражен в голову», – сказал Оливер Уэнделл Холмс. В Англии взятие форта Донелсон расценили как победу большой важности, которая существенно помогла делу Севера.
