История города Москвы - [233]

На планѣ дворца 1751 г. этотъ корпусъ своими линіями рѣзко отдѣляется отъ общей линіи построекъ, идущихъ отъ Срѣтенскаго собора къ Большой Набережной полатѣ, что указываетъ на его болѣе древнюю постройку.

Далѣе, между этимъ корпусомъ и Набережными полатами въ то время высились, на 12 саж. длины, деревянные чердаки или терема. Полаты упомянутаго корпуса примѣчательны тѣмъ, что въ одной изъ нихъ сажали неугодныхъ правительству или опасныхъ людей изъ царской семьи и изъ ближнихъ сановниковъ. Въ 1534 г. въ эту полату былъ посаженъ Михаилъ Глинскій; въ 1537 г., дядя царя Ивана, князь Андрей Ивановичъ, гдѣ и умеръ страдальческою смертью; въ 1538 г. сюда же былъ посаженъ наперсникь вел. княгини Елены, князь Иванъ Ѳед. Овчина-Телепневъ — Оболенскій; умеръ онъ голодомъ и тяжестью желѣзною.

Въ 1699 г., при учрежденіи для купцовъ и посадскихъ людей особаго управленія съ Бурмистрами во главѣ, въ полатахъ этого корпуса была помѣщена Бурмистрская Ратуша.

Пространство, остававшееся между упомянутыми полатами въ 12 саж. длины, при царѣ Иванѣ Грозномъ было застроено новымъ помѣщеніемъ для его двухъ сыновей, царевича Ивана 7 лѣтъ и царевича Ѳедора по четвертому году.

Въ самый день кончины царицы Анастасіи Романовыхъ, 7 августа 1560 г., опечаленный и что-то особое для своей жизни замышлявшій царь повелѣлъ «дѣтямъ своимъ дѣлати дворъ особной на взрубѣ, позади Набережныя большія полаты, а на дворѣ у нихъ поставити храмъ большой во имя Срѣтенія Господа Исуса Христа, съ предѣломъ Никиты Столпника чудотворца Переяславскаго», устроеннымъ теплою церковью, необходимою для малолѣтныхъ.

Никита Столпникъ почитался въ царской семьѣ великимъ Божіимъ угодникомъ по случаю оказаннаго чудотворенія при рожденіи именно царевича Ивана Иван., когда родители, бывши въ Переяславлѣ. усердие помолились у его гроба о дарованіи имъ чадородія, что и исполнилось рожденіемъ царевича, а потомъ и другого царевича Ѳедора.

Государь повелѣлъ дѣлать церкви и хоромы спѣшно, чтобы дѣтямъ въ томъ дворѣ устроиться ранѣе, такъ какъ наступало осеннее время. Безъ малаго черезъ полгода и хоромы и церковь были построены и 2 февраля 1561 г. новый храмъ былъ освященъ митрополитомъ Макаріемъ, въ присутствіи самого царя и царевичей, и причтенъ къ соборнымъ храмамъ съ учрежденіемъ въ немъ протопопствія.

Съ такою же поспѣшностью государь выселилъ изъ своего дворца и своего брата, Юрья Васильевича, которому также скоро былъ построенъ особый дворъ на мѣстѣ теперешняго Малаго дворца. 21 ноября того же 1560 г. государь уже пировалъ у него на новосельѣ, слѣдовательно новый дворъ и съ церковью Введенія, конечно, деревянной, строился всего только 3 1/2 мѣсяца.

Жилъ также въ царскихъ хоромахъ, у Спаса на Дворцѣ, и малолѣтный царь Казанскій, Александръ Сафакирѣевичъ, котораго государь точно такъ же поспѣшно выселилъ, устроивъ ему особый дворъ у Николы Гостунскаго.

Какъ упомянуто, хоромы царевичей, Ивана и Ѳедора, были поставлены на взрубѣ, т.-е. по тѣснотѣ мѣста на склонѣ Кремлевской горы, для чего въ самомъ этомъ склонѣ была взрублена площадка для хоромъ, посредствомъ такъ называемыхъ въ то время избицъ, деревянныхъ срубовъ, насыпанныхъ землею, на которыхъ и была утверждена площадь хоромъ.

При Годуновѣ этотъ дворецъ, вмѣсто деревяннаго, былъ построенъ каменный; вмѣсто деревяннаго взруба построены въ горѣ каменныя полаты длиннымъ четыреугольникомъ, въ срединѣ котораго образовался особый дворъ. Эти постройки были произведены съ благотворительною цѣлью во время страшнаго голода въ 1601–1603 гг. Царь Борисъ, видя такое Божіе прогнѣваніе, повелѣлъ дѣлати каменное дѣло многое, чтобы людямъ питатися, и сдѣлаша каменныя полаты большія на Взрубѣ, гдѣ были царя Ивана хоромы, т.-е. его дѣтей, гдѣ вѣроятно живалъ и самъ Грозный, строитель этихъ хоромъ.

Каменная постройка Годунова была возведена отъ уровня Подольной низменности до уровня нагорной площади въ видѣ большого корпуса слишкомъ на 50 саж. длиною и въ 8 сажень ширины, стоявшаго внизу подъ горою лицомъ къ Кремлевской стѣнѣ. Корпусъ соединялся съ нагорною площадью двумя крылами, такой же ширины, возведенными по откосу горы въ длину отъ края горы на 18 сажень, такъ что всей длины крыльевъ и съ шириною корпуса составилось болѣе 25 сажень.

Съ лицевой стороны въ зданіи было устроено 8 полатъ, семь по 4 саж. ширины и одна наугольная къ Житному двору въ 6 сажень; надъ этою послѣднею полатою и были выстроены хоромы Самозванца на 48 саженяхъ въ квадратѣ. Подъ полатами находились тѣхъ же размѣровъ погреба.

Годуновъ на этомъ каменномъ основаніи построилъ и себѣ особый дворецъ деревянный, который былъ разрушенъ по повелѣнію воцарившагося Самозванца, какъ вертепъ будто бы злого чародѣйства. Тогда разсказывали, что «въ подземельѣ этого дома находилась статуя таинственнаго вида, съ горящею въ рукѣ лампадою, обсыпанная внизу значительнымъ количествомъ пороха. Увѣряютъ, замѣчаетъ современникъ, что если бы масло догорѣло, лампада упала бы съ огнемъ на землю, порохъ вспыхнулъ бы и, поднявъ на воздухъ весь домъ, разрушилъ бы сосѣдственныя зданія. Къ счастію, говорятъ, замыселъ былъ открытъ, и статую сокрушили до гибельнаго взрыва. Борисъ обвинялъ въ чародѣйствѣ Дмитрія, Дмитрій уличалъ въ томъ же Бориса. Въ Россіи и теперь во всемъ видятъ колдовство и жалуются на чародѣевъ», заключаетъ современникъ (Сказанія о Самозванцѣ, III. 143).