История города Афин в Средние века - [209]

Можно вновь и вновь повторять эти народные прозвища афинских монументов, чтобы лучше понять дух, которым проникнуты достопримечательности Рима. Кроме того, в этой связи можно вспомнить и «Arcus septem lucernarum»[777] в Риме.

Это просторечное прозвище впервые прозвучало во вступительной речи знаменитого митрополита Михаила Акомината, обращенной к афинянам, в которой он упоминает о фонаре Демосфена (о Δημοσθένους λύχνος). Речь эта была произнесена в 1182 г., так что монумент Лисикрата задолго до этого успел приобрести свое просторечное прозвище. В письменных источниках оно упоминается гораздо позже — в знаменитом письме иезуита Бабена, а также в описании Афин Жюльета. Упоминает о нем и Георг Трансфельдт.

Этот достойный всякого внимания муж родился в 1648 г. в Восточной Пруссии. Еще в бытность школяром от мечтал увидеть собственными глазами Афины. Одно время, в августе 1672 г., он служил солдатом в Польше и в битве под Батовым попал в плен к татарам. Попав рабом-гребцом на турецкую галеру, он в 1674 г. участвовал в бою при мысе Сунион и оттуда сумел спастись бегством и бежал в Афины, где его взял под свое покровительство венецианский вице-консул Шутц, и спустя год Трансфельдт смог исполнить заветную мечту своей юности. Он написал на латыни весьма и весьма фрагментарную автобиографию, рукопись которой хранится в библиотеке в Гааге. Оттуда ее получил Адольф Михаэлис, заслуженный автор трудов по истории Парфенона, и опубликовал солидный фрагмент из нее под заглавием «Examen reliquarum antiquatum Atheniensium»[778] в ежегоднике Бюллетеня Немецкого археологического института в Афинах за 1876 г.

Трансфельдт описывает некоторые из руин великого города, наряду с излюбленным монументом Лисикрата. Греческая надпись была приписана им ему, а впоследствии, когда она была утрачена, — книге Спона (III, 2, с.31). Однако ошибка вскоре выяснилась, и монументу вновь вернулось его настоящее название, а традиция именовать его фонарем Демосфена отошла в прошлое. Между тем Бабен полагал, что этот памятник мог означать местоположение жилища Демосфена и что оно служило великому оратору храмом, где он произносил свои речи и где он якобы в честь своего идола зажигал лампады, нагар от которых остался на мраморном полу. Трансфельдт собственными глазами видел гимнасий, построенный Лисикратом для афинских юношей, который, однако, не мог противостоять простонародным сплетням и не смог победить их с помощью особой надписи. Мраморный цветок на куполе он принял за лампу; в ней Демосфен перед праздничными днями по ночам якобы обдумывал свои речи и жег масло. Ходили слухи, будто масло его лампы издавало особый запах. На это Бабен в своем письме от 8 октября 1672 г. из Смирны писал аббату Пекойлю в Лион, что ему образованные афиняне рассказывали, будто великий оратор уединялся в этом памятнике, обрезав себе волосы и бороду, чтобы предаться более глубокому уединению.

С особой любовью Трансфельдт говорит о монументе Лисикрата, поскольку он жил неподалеку от него, в монастырской гостинице, в том самом фонаре, где некогда Демосфен, а впоследствии — лорд Байрон. Здесь Трансфельдт предавался своим грезам и штудиям. В 1658 г. французские капуцины[779] прибыли в Афины в качестве миссионеров, сменив братьев-иезуитов, которые обосновались было здесь 13 годами раньше, но затем были высланы в Негропонте. Капуцины приобрели этот памятник в 1669 г. и устроили в нем приют. Так этот античный монумент, подобно арке Тита в Риме, «Arcus septem lucernarum», уцелел только благодаря тому, что оказался в ограде монастыря, построенного на месте роскошных храмов Венеры и Ромы, возведенных Адрианом. Капуцины использовали памятник как келью, и Анна Акерхьельм, приближенная дама графини Кенигсмарк, писала 18 октября 1687 г. из Афин своему брату: «nous allämes voir aussi un Capucin, qui se sert pour chambre de la lanterne de Demosthene…»[780]

Монастырский приют давно исчез; монумент Лисикрата сегодня живописно красуется на улице, которая проходит неподалеку от арки Адриана. По соседству стоит караульная будка. В ее стенах я узнал обломки разбитых надгробных плит, что напомнило мне, что приют некогда был связан с христианским кладбищем. На одном из разбитых могильных камней я прочел, что Мертруд, консул Франции и Италии в Кандии, скончался в Афинах 5 термидора 13 года. Старый квартал Афин — это заселенная албанцами Плака, пестрый лабиринт переулков с маленькими домиками и тесными двориками, местность, раскинувшаяся у подножия Акрополя. Когда стоишь перед памятником Лисикрата, эта городская крепость выглядит достаточно необычно. Ее восточная сторона являет собой скальный массив с глубоким выемом, в котором нет ничего греческого, нет никаких храмов, а одна лишь почерневшая крепостная стена с зубцами, так что их с полным правом во времена франков именовали «Rocca di Setines», о чем свидетельствует образ Средневековья.

Случилось так, что благодаря французским капуцинам это место приобрело для научной топографии Афин особое, можно сказать — историческое значение. Тамошние монахи оказались первыми представителями Запада, которые изучали, что называется, прямо на месте афинские древности, и можно смело сказать, что именно здесь сложилась старейшая топографическая школа. Благодаря их исследованиям была составлена первая панорама Афин — городской план, который Жюлье, помимо прочих обязательных для капуцина текстов, использует в своей книге «Афины древние и новые…» (Париж, 1675). Когда Трансфельдт в своем описании фонаря Демосфена пишет: «В мое время им владели капуцины, которые помимо богослужений держали здесь школу, так что вся их деятельность внушала лишь почет и уважение», он говорит это о весьма скромной школе для юношей в Афинах. Он умалчивает об исследованиях монахов, которые очень скоро приобрели весьма важное значение.