История города Афин в Средние века - [207]
Шесть столетий пролетело с тех пор, как в Афины торжественно въехал первый франкский герцог; 1 января 1835 года совершился въезд первого немецкого государя, носившего то же имя Оттона[774]. Не завоевателем являлся он, но первым королем, избранником эллинов. Город он нашел в развалинах. Никогда, ни во времена Синезия, ни при Михаиле Акоминате, ни даже в 1690 году он не был в таком жалком состоянии. Бедное население его — возвратившиеся из изгнания граждане и другие греки — ютилось в глиняных хижинах среди развалин церквей, домов, улиц и античных руин[775].
Воскресение греческого народа из его исторической могилы было зрелищем беспримерным в жизни человечества. Эллины, подобно внезапно воскресшим эфесцам, тоже никак не могли освоиться с переменившейся культурой. В этом новом существовании руководителем и наставником Греции был Запад.
Принимая во внимание безграничное истощение Греции, должно признать, что процесс ее приобщения к благам цивилизации совершился поразительно быстро. Это особенно относится к Афинам, — в наши дни наряду с Римом старейшей и в то же время младшей, если считать от ее возрождения, столице. Прошло лишь 53 года со въезда короля Оттона, и Афины теперь — чего не было со времен римского владычества — представляют собой город с населением в 100 000 человек, самый большой и красивый в Греции; если не Софоклу и Пиндару, то всякому византийцу он показался бы счастливым и многолюдным. Со своими широкими площадями, улицами и дворцами из пентелийского мрамора он протянулся вплоть до подножия Ликабетта через Илисс и Кефисс, а порт его, Пирей, сделался сам оживленным городом.
Азиатское варварство сменилось европейскими законами, нравами и наукой, вновь перенесенными на родную почву образованности. В афинских музеях, как и в римских, скопляются драгоценные остатки античного искусства. Греческие ученые изучают родную старину, и в общедоступных учебных заведениях, учрежденных за счет государства или на пожертвования одушевленных патриотизмом частных лиц, есть место всякой отрасли науки. Запад щедро вознаградил эллинов и Афины за все, чем он обязан античной Греции. В европейских университетах были современные греки посвящены в таинства новой науки и подготовились к своей задаче: извлечь родину из мрака варварства и способствовать ее духовному развитию и подъему.
Пала стена между эллинами и франками; они стали союзниками и друзьями страны, которую завоевали в Средние века их воинственные предки. Афины стали международным центром археологического изучения греческого мира, подобно тому, как Рим является центром изучения мира латинского. Еще в XVIII веке и даже вплоть до освобождения Греции исследователи лишь с трудом получали разрешение на кратковременное пребывание в городе и Акрополе; теперь иностранные правительства имеют в Афинах археологические институты. Французы ревностно трудятся здесь в духе своих великих научных традиций; такие же учреждения основаны здесь немцами, а в 1882 году даже американцами.
Влияние немецкого народа, одаренного чутким пониманием идеального мира древности, на современную Грецию началось всего полвека тому назад, так как явилось следствием призвания Оттона Баварского на греческий трон.
Немцам обязана нынешняя Греция своим первым гражданским законодательством, а Афины своим университетом. Если немцы — не считая Мартина Крузиуса — позже приняли участие в изучении Эллады и Афин, чем французы, итальянцы и англичане, то их работы в этой области все-таки составляют уже целую библиотеку. Вследствие национальной реакции греки устранили было немецкий элемент из своего государственного строя, но, по странному стечению обстоятельств, их второй король принадлежит также германскому народу и вышел из той страны варягов, герои-мореплаватели которой некогда увековечили свое пребывание в Афинах рунической надписью на пирейском льве. Слава счастливого города могла бы принадлежать Афинам хотя бы уж потому, что город этот, несмотря на многовековой упадок и рабство, остался сокровищницей для науки. Но Афинам выпала на долю более почетная роль и более важная задача, чем быть музеем Греции. Это теперь политическая, национальная и духовная столица всех эллинов, которые впервые за всю свою долгую историю соединились в одно королевство. Хотя пределы их государства по немилости европейских держав очень ограничены, оно может считаться большим в сравнении с государствами Древней Греции. Афинское правительство владеет почти всей европейской Элладой. Несколько лет тому назад в границы национального греческого государства включены Фессалия, часть Эпира и Ионические острова. Дальнейшее расширение границ может быть лишь вопросом времени.
Таким образом в состав нынешней Эллады вошли в значительной степени прежние греческие колонии Венеции. Бессмертная республика венецианцев, некогда сломившая государство ромейское и вписавшая свое имя на каждую страницу средневековой истории греков, сошла со сцены всемирной истории. Выполнив свою последнюю великую задачу, преградив путь поступательному движению османов, она покончила свое существование. Два других итальянских государства, также глубоко вовлеченные некогда в судьбы Греции, Неаполь и Сицилия, вошли в состав своего общего отечества, став его провинциями. Новые державы, в продолжение Средних веков не принимавшие никакого или принимавшие ничтожное участие в отношениях Запада к Востоку, выступили в течение последних столетий на первый план. Россия, надвигаясь с севера, овладела некоторыми областями и теперь почти охватила весь Понт Эвксинский. Англия сделалась морской державой невиданной доселе силы. В Средиземном море ей принадлежат Мальта и Кипр, бывшее королевство Лузиньянов; она наложила руку на Египет, где Суэцкий канал, последнее и важнейшее создание франков на Востоке, открывает Босфору и Геллеспонту морской путь в Индию. Австрия унаследовала юго-западные славянские области Иллирии; к Кроации, Славонии и Далмации она присоединила еще Боснию.
