История города Афин в Средние века - [208]
Происходящее на наших глазах возрождение балканских и при-дунайских народов, беспокойные национальные государства которых могут — с точки зрения их происхождения — быть названы историческим осадком великого переселения славянских народов, относится к числу важнейших явлений нашего времени. Турецкая монархия лишилась вследствие этого процесса значительной части своих европейских владений и доведена до такого же истощения, в каком была Византия при последних Палеологах. Народная валахо-славянская стена, которую султанам XIV и XV столетий удалось пробить при гигантских усилиях, вновь воздвиглась на наших глазах. Румыны, болгары и сербы, некогда столь страшные греческому государству, сбросив с себя иго турецкого верховенства, пытаются сплотиться в самостоятельные государства, тесно связанные с интересами и образованием Западной Европы. Теперь они не только отделяют нижнедунайские страны от Турции, но образуют также для всего греко-иллирийского континента и даже для самого Константинополя хранительную преграду, защищающую их от поползновений России. Они представляют собой равным образом вал, ставящий на севере пределы возможному расширению Греции. Тот факт, что византийцам не удалось эллинизировать балканских и при дунайских славян, а равно Фракию и Македонию, до сих пор продолжает отражаться на развитии национального государства греков, определяя его отношения к Константинополю.
Со времени возникновения государства Ромейского Греция стала византийской провинцией. Лишь франки отделили ее от Византии. Затем при Палеологах она воссоединилась с Константинополем, исключая собственно Элладу, где франкский город Афины и некоторые другие земли вплоть до турецкого завоевания оставались вне всякой связи с Византией. Турки восстановили эту связь. Наконец, освобождение Греции вновь разрушило эту старинную государственную связь эллинов с босфорской столицей.
Является вопрос, будет ли это отделение вечно, или, другими словами, возможно ли восстановление византийской монархии при помощи греков. Вопрос этот может глубоко интересовать теоретиков, но он лежит вне области исторических фактов; мы останавливаемся на нем лишь потому, что он может служить нам для уяснения современного значения Афин в новом процессе истории эллинов.
Как современный Рим, став столицей итальянцев, указывает на преобладание национальных принципов над великими космополитическими идеями, так и город Афины сделался душой всей страны эллинов. Судьбы города пришли к этому естественному исходу, тогда как жребий Константинополя еще не решен. В византийскую эпоху и даже во время владычества султанов пульс великой греческой семьи бился главным образом в столице Константина. Теперь он чувствуется в Афинах, исконной и законной сокровищнице греческой культуры. Мы надеемся, что город Паллады и муз надолго еще сохранит за собой эту роль и по мере развития Эллады будет приобретать все большее значение.
Но ему грозит новая опасность со стороны Византии — города, который никак не дает заключить себя в национальные рамки. Вновь восходящую на горизонте истории звезду Афин легко может опять затмить Константинополь, если по удалении османов с берегов Босфора на Айя-Софии вновь засияет греческий крест, и Византия станет средоточием нового культурного эллинского государства, которое с магнетической силой привлечет к себе все жизненные силы Греции.
В наши дни нет более волнующего всех вопроса, чем вопрос о будущности Константинополя, таинственнейшего и важнейшего из всех современных городов на земле, от непреложных судеб которого зависит не только участь Афин и Греции, но, быть может, и будущая политическая карта двух частей света.
Достопримечательности Афин
Когда я стоял у монумента Лисикрата в Афинах, мне живо вспомнились достопримечательности Рима. Во мне ожили и потекли вереницей воспоминания, о которых я уже писал в штудиях по римской истории. Я припомнил слова, написанные мною много лет назад в «Истории города Рима»: «Тот же дух легенд окутал мраком и монументы Афин, и памятники Рима. В Афинах многие величественные монументы носят название палатион, и память о философах еще в Средние века украшала многие руины титулом школ (дидаскалий) Сократа, элеатов[776], киников, трагиков, Софокла, Аристокла и др.».
Этот памятник хористам — единственный уцелевший из множества монументов, которые в свое время были воздвигнуты на улице Τρίποδες. Внутри этого монумента или, лучше сказать, здания, напоминающего маленький храм, окруженный колоннами, находилась награда, полученная этими хористами, — бронзовый треножник художественной работы. Павсаний видел его на афинской улице, но не знал, как именно оно называется. Все прочие монументы с тех пор давно утрачены; впрочем, еще в XVII в. в Афинах существовал и другой, которому народ дал прозвище фонарь (ττ φανάρι) Диогена.
Монумент Лисикрата был сооружен в 334 г. до н. э. Каждому знакомо его изображение: изящная постройка грациозных форм.
Шесть колонн коринфского ордера, соединенные мраморными перекрытиями, покоятся на высоком четырехугольном постаменте, а на плоском куполе, представляющем собой монолитную глыбу, покоится мраморный цветок, подставкой которому некогда служил треножник. От этого образа мраморного цветка монумент Лисикрата получил просторечное прозвище «Фонарь Демосфена» (λύχνος φανάρι или κανδΰλι του Δημοσθένους), или по-латыни «lucerna Demosthenis».
