История города Афин в Средние века - [181]

Но сведения эти не представляют собой ничего ценного, так как мы не имеем ни плана города Афин XV века, ни определенных данных об афинских сооружениях Аччьяйоли. Главным предметом их страсти к постройкам должен был явиться, конечно, Акрополь. История этой сильнейшей крепости Аттики, вплоть до эпохи турок сокрытая во тьме, могла бы иметь для нас интерес лишь постольку, поскольку ее древности были изменены или заменены средневековыми пристройками. Замок Сетин франков оставался крепостью до выступления из него последнего греческого гарнизона в 1836 году. Хотя слова Никколо Макиавелли, что Акрополь — прекраснейший замок в мире, не заключают в себе такого чисто эстетического суждения, как приговор Педро IV Арагонского, однако и флорентинец имел в виду, конечно, не крепость стен и бастионов, а, скорее, чудное положение замка и его великолепные античные памятники.

Несомненно, конечно, что Аччьяйоли заботились об укреплении Акрополя, стараясь сделать его первоклассным стратегическим пунктом. Вероятно, уже ла Роши, а затем испанцы устроили в афинской крепости новые укрепления. До 1821 года франкские бастионы скрывали водопроводные трубы клепсидры у Панеиона, которые, таким образом, находились в черте крепости. Но вообще пристройки и перестройки в Акрополе при всех франкских герцогах до такой степени темны для нас, что мы ничего не знаем о происхождении так называемой франкской башни, равно как о времени сооружения «валериановской стены», соединяющей небольшую часть города с Акрополем.

Франкская башня, едва ли случайно получившая от афинян такое название, стояла на стилобате южного крыла Пропилеев, против храма Нике Аптерос. Это — неуклюжая, четырехугольная постройка с единственным входом с западной стороны и деревянной лестницей внутри. Она была 26 метров вышины и почти 8 метров ширины и совершенно сходна с франкскими башнями в Беотии. Материал, из которого она была выстроена, представляли плиты из пирейского камня и глыбы пентелийского мрамора. Храм Нике остался при ее сооружении нетронутым, но часть левой стороны Пропилеев была разрушена или вошла в постройку, на которую пошли ее мраморные плиты. Ее архитектура показывает, что она была воздвигнута ранее употребления пушек в Греции.

Неуклюжая громада башни, с площадки которой взгляд часового мог окинуть и море, и афинские улицы, оставался в течение многих столетий отовсюду видным символом средневековых Афин, олицетворяя собой варварский период их существования, как прежде медный колосс Афины Фидия служил символом классической эпохи их жизни.

В 1874 году башня была снесена, пав жертвой новейшего пуризма афинян, как пала в 1887 году прекрасная башня Павла III на римском Капитолии, уступая место национальному памятнику создателю единства Италии. Если есть случаи, где может быть оправдан этот принцип очистки античных монументов от варварских средневековых наслоений — принцип, в наши дни применяемый и в Риме, — то это, конечно, должно быть сделано по отношению к афинскому Акрополю. Такая обработка древности, разумеется, неразлучна с утратами для исторической науки; памятники одной исторической эпохи уничтожаются ради другой, и связь веков и событий, дающая славу городам и поднимающая историю на степень познания мирового единства, разрушается безвозвратно. Очистка афинского Акрополя от всяких негреческих наслоений была начата еще в 1835 году, в первом пылу восторга о возрождении эллинизма. Тогда пощадили башню, но снесли дворец Аччьяйоли[704].

Сооружение этого замка, соединенного с Пропилеями, может быть с полной уверенностью приписано двум первым Аччьяйоли. Несомненно, что постройка дворца на холме Акрополя начата была до франков: она относится, вероятно, еще к византийской эпохе. Теперь достоверно известно, что еще до Аччьяйоли, а именно при каталанцах, существовал «дворец замка Сетин». Здесь, очевидно, поселился Нерио, овладев Акрополем. Когда же герцоги из дома Аччьяйоли окончательно избрали Афины своей резиденцией, они обновили и закончили начатое их предшественниками здание дворца, сделав из него флорентинский замок. Главные архитектурные элементы и украшения дворца принадлежали Пропилеям. Их великолепные колоннады из пентелийского мрамора с пятью входами, фронтонами и прекрасной клетчатой крышей были в это время еще совершенно целы, так как лишь в 1656 году они были развалены взрывом пороха, и даже при этом случае прочность сооружения помешала полному разрушению.

При перестройке Аччьяйоли, — а быть может, уже их предшественники, — обошлись с этим чудным памятником так же бережно, как и афиняне при обращении Парфенона в церковь. Обмуровав западные колоннады, они обратили Пропилеи в продолговатый четырехугольник, из стен которого с обеих внешних сторон выступали дорические колонны. Средний проход разделял четырехугольник на две половины, в каждой из которых были расположены рядом по две великолепные залы. Для расширения помещения герцогского дворца северная часть здания была повышена и пристройка была протянута до Эрехтеиона.

Прекрасная, некогда украшенная картинами Полигнота и Зевксиса зала, так называемая Пинакотека в левом выступе Пропилеев, имела два античных окна и портик из трех колонн