История Фридриха Великого - [89]

   К концу октября весь театр войны со шведами ограничивался небольшим клочком северной Пруссии. Большая часть шведского войска, нуждаясь в продовольствии, переправилась на остров Рюген. Пруссаки смеялись над этими врагами. "Шведы пронырливы, как лисицы, -- говорили они, -- но трусливы, как зайцы!"

   Мы оставили Фридриха в походе против армии Субиза. После нескольких небольших стычек он достиг 14-го сентября Эрфурта. При первом появлении прусского авангарда соединенные армии французов и имперцев отступили. Фридрих преследовал их, овла-{291}дел Готой и оттеснил неприятеля до Эйзенаха. Здесь французы заняли позицию; Фридрих стал под Эрфуртом, выжидая новых предприятий с их стороны. Но он вынужден был снова ослабить свое небольшое войско, отделив от него два корпуса. Один, в 4.000 человек, он отправил с герцогом Фердинандом Брауншвейгским в Гальберштадт, против французов, посланных герцогом Ришелье. Другой корпус, в 8.000 человек, поручил он принцу Морицу с предписанием отправиться в Саксонию и между Мульдой и Эльбой наблюдать за движениями австрийцев. Чтобы скрыть от неприятеля свое малосилие, Фридрих беспрестанно переводил свои полки из одного места в другое, и при каждом перемещении полки выступали под новыми именами. Шпионы в точности передавали Субизу все эти названия полков. Считая войско прусское чрезвычайно значительным, французский полководец долго не решался атаковать его. Узнав, наконец, что Фридрих оставил для прикрытия Готы только четыре кавалерийских полка, он вознамерился снова взять этот город. Генерал Сейдлиц, командовавший гарнизоном Готы, немедленно оставил город, но, отступив на полмили, начал готовиться к бою. Французы заняли Готу. К вечеру офицеры шумно засели за стол. Начался веселый пир и разливное море. Вдруг раздались выстрелы почти у городских ворот. Покровительствуемый густым туманом, Сейдлиц подкрался втихомолку к Готе и расположил свои войска под стенами. Не трогаясь с места, не оставляя бутылки, Субиз приказал нескольким офицерам, взяв отряд, отбить неприятеля. Но французы были изумлены до крайности, увидев перед собою длинную линию войска, состоящую из кавалерии и инфантерии. Сейдлиц, чтобы обмануть их, приказал драгунам спешиться и расставил их между гусарскими полками, в виде пехоты. Не давая французам опомниться, он ударил на них с криком и гамом. Пораженные паническим страхом, французы бросились в город; прусские гусары ворвались за ними. Раздались выстрелы под самыми окнами герцогского дворца, сеча загремела по всем улицам. Субиз и его генералы выскочили из-за стола и едва смогли отыскать своих лошадей. Во весь опор понеслись они в противоположные ворота города, весь гарнизон ринулся в беспорядке за ними. Пруссаки захватили запоздалых в плен и овладели всем багажом. С жадностью гусары стали разбирать неприятельский обоз и громко хохотали, находя в офицерских фургонах парчовые халаты, зонтики, духи, пудру, благовонные мыла, попугаев и обезьян. {292}

   Сейдлиц со своими офицерами сел за обед, начатый французами. Камердинеров, фризеров, поваров, актеров и множество молодых женщин, служивших "по легкой кавалерии" при французском войске и захваченных вместе с обозом, он приказал отправить к неприятелю -- безвозмездно. Французов преследовали до Эйзенаха. С этих пор имя Сейдлица загремело; предприятие его было дерзко, даже безрассудно, но оно удалось -- и слава о нем разнеслась повсюду. 22-го сентября он возвратился в лагерь короля, потому что не мог удерживать Готы, без опасения быть окруженным неприятелем. Смелый подвиг его не принес никакой существенной пользы, но он ободрил дух пруссаков и в то же время показал характер французского войска и его предводителей.

   После выхода его из Готы французы опять заняли город. Фридрих вынужден был оставить Тюрингию и отодвинуться к Бутштету, чтобы занять безопасную позицию. Здесь простоял он спокойно до 10-го октября. Но вдруг поразило его известие, что герцог Ришелье ведет 30.000 человек к Магдебургу, и что австрийцы покушаются на саму столицу Пруссии. Даун, пользуясь раздроблением прусского войска, послал партизанский корпус генерала Гаддика к Берлину.

   Прежде всего король обратился к герцогу Ришелье; успел убаюкать его самолюбие льстивыми письмами и, наконец, зная его жадность, послал ему 100.000 талеров с тем, чтобы он не тревожил магдебургского герцогства. Сделка эта осталась тайной для французского правительства, а Ришелье вдруг переменил свое намерение {293} и оставил прусские провинции в покое. Против Гаддика король велел действовать принцу Морицу, который и принял надлежащие меры, чтобы остановить австрийцев на походе.

   Но Гаддик ускользнул и 16-го октября с 4.000 австрийских кроатов явился у Котбусских и Силезских ворот. Берлин, отовсюду открытый, имел на защиту свою только две тысячи городовой стражи, триста человек солдат и сотни две новобранцев. При первом известии о появлении Гаддика королевская фамилия выехала в крепость Шпандау. Комендант Берлина, Рохов, до того перепугался, что бросил столицу и также ускакал в Шпандау. Отряд Лангенского полка один выступил против неприятеля. Гаддик сбил палисады, которыми были прикрыты ворота, ворвался в предместье, окружил храбрый прусский отряд и изрубил его на месте. Грабеж и бесчинства, производимые кроатами в предместье, привели в трепет всю столицу.