История Франции. Средние века. От Гуго Капета до Жанны Д'Арк - [21]
Авторы текстов, на которые я опираюсь, не ставили целью показать социальные движения. Тем не менее эти движения там показаны, что свидетельствует о размахе волнений. Выделю три эпизода. После прихода к власти герцога Ричарда И, то есть на рубеже XI века, в Нормандии взбунтовались крестьяне. Спустя 8-10 лет после этого события о нем рассказывает Гильом из Жюмьежа. По его словам, имел место заговор селян против мира отечества. Таким образом, это движение с самого начала оценивается как порочное: в основу его положены договор равных, разрушительное использование священного клятвенного обряда, ибо заговорщики стремились разрушить мир, то есть божественный порядок. Зачинщиками мятежа были многочисленные участники conventiculae, сходок (термин этот выбран также не случайно, его употребляли для общего обозначения еретических сект, их собраний). Чего же хотели крестьяне? Жить по своей воле, без надзора, не платить сборы за лес, за проточную воду; они противились введению новых налогов. Состоялся всеобщий сход, в котором приняли участие представители разных частей Нормандии. Молодой герцог приказал своему дяде по матери усмирить «крестьянскую свирепость», разогнать этот «сход деревенщины». Участники заговора были схвачены, а потом отпущены по домам как люди отныне «бесполезные», ибо им отрубили ноги и руки. Пример подействовал. Деревенский люд «вернулся к своей лямке», то есть к своим обязанностям, заключавшимся в труде на пользу других.
Второе событие (о нем рассказывает монах из Флёри) произошло в Берри примерно четыре десятилетия спустя, в 1038 году. Архиепископу Буржа пришла в голову дурная идея — поднять всех вольных людей против держателей новой власти. На этот раз именно этих последних называют нарушителями мира. Народ ликует, он берется за оружие. Но небеса оказываются на стороне «сильных людей». Хотя прелат должным образом благословляет селян, они терпят сокрушительное поражение, их тела разрубают и накалывают на копья воинов.
Наконец, события 1069 года в Ле-Мане. Здесь восстание угрожает епископу и кафедральному собору, обладателям светских властных функций, которые они выполняют по-новому, устанавливая «невиданные поборы». Еще один заговор. Он объединяет здесь не только множество селян, но и воинов, а также женщин, «дурных женщин», простолюдинов и людей благородных. Мятежники поступают неправильно, ибо нападают на государственную крепость, к тому же действуют в воскресенье, пренебрегая гражданскими и религиозными установлениями. Бог карает их. Они потерпели поражение, подверглись наказаниям. Таким образом, зажигая костры и истребляя язычников, одновременно сажают на кол крестьян, ибо они сопротивляются формам власти, которые считают невыносимыми. Что же произошло?
С конца X века опасность языческих нашествий ослабевает: у банд викингов нет больше постоянных опорных пунктов на болотистых берегах океана, сарацины изгнаны с побережья Прованса, а проходы через Альпы вновь стали спокойными. И тогда люди войны повернулись внутрь страны. Они прибегли к оружию, чтобы взять у народа больше, чем раньше, ибо видели, что этот народ ныне менее обездолен.
Народ был опутан старинной сетью надзора. О ее продолжавшемся существовании свидетельствуют термины, которые употребляют писцы, чтобы определить местонахождение имущества. Территория каждого сите разделена на образования более низкого уровня, называемые ager (участок), vicaria (наместничество), centena (центенарий). Туда периодически приходят крестьяне, чтобы разрешить споры, обсудить местные дела. Трижды в год на эти собрания прибывает граф, он председательствует на них от имени короля, в остальное время графа замещает викарий. Очевидно, conventicules — собрания нормандских нарушителей спокойствия были не чем иным, как местными сходами. На них собираются жители окрестностей. Для обозначения мест их сбора используется термин villa, напоминающий о крупных доменах античности, обозначающий жилище, которое больше других по размерам; оно является точкой отсчета и, может быть, служит центром взимания налогов. Вокруг «villa» всегда расположены несколько различных домов (casa), несколько дворов (curtis, cortilis). Каждая семья живет отдельно на огороженном участке, укрываясь на ночь вместе со своей скотиной, имея собственный запас продуктов, свои орудия труда. Такой участок — базовая клеточка при организации власти. Именно в этих точках оседлости, в этих местах постоянного проживания (главы семей называли эти жилища мансами, от латинского глагола manare — постоянно находиться) носители властных функций имели возможность держать в своих руках тех, кто был им подчинен.
Между домами царило неравенство. Некоторые были богатыми, другие — бедными, причем античные формы рабства отнюдь не забылись. В числе обитателей домов еще различали, с одной стороны, свободных, «франков» (как выражались в Маконнэ, хотя этот край являлся частью Бургундии), а с другой — существа, говоря о которых, по-прежнему прибегали к терминам, обозначавшим рабство, ибо такие существа, в силу своего рождения, телом принадлежали другим людям. Внутри каждой из этих ячеек существовала власть особого рода, частная по своему характеру. Она подчиняла женщин мужчинам, молодых — старикам, слуг — господам. Ибо значительная часть населения жила на положении челяди. В Шаравине (Дофинэ), в полосах между невозделанными землями и берегами озер, воды которых давали основные средства пропитания, археологи обнаружили остатки окруженных палисадниками обширных построек из дерева, глины и ветвей. На этих местах были найдены перемешанные друг с другом убогие орудия труда слуг и предметы вооружения, украшения их хозяев. Наконец, большие дома господствовали над хижинами, причем это господство также имело частный характер, и представлялось более или менее строгим. На деле оно было весьма гибким, ибо текучесть населения сохранялась. В описях, которые составлялись для ограждения прав знати, какое-то количество мансов называется незанятыми; их обитатели исчезли неизвестно куда и на какой срок:
Книга Жоржа Дюби, одного из крупнейших французских медиевистов, посвящена социальным представлениям Средневековья. Это прежде всего история того, что думало средневековое общество о себе самом. Но это рассказ и о том, как соотносились такие размышления с действительностью, как они вписывались в более общие идеологические системы, какие корни они имели в предшествующих эпохах и какое получили развитие в последующих. Если географическое пространство исследования очерчено достаточно жестко - Север Франции, то мыслительное его пространство отнюдь не ограничивается рамками одной проблемы и одного отрезка истории.
Книга посвящена Средневековью на Западе, точнее, периоду с X по XV век. Цель настоящего издания - определить место явлений искусства среди всего того, что их окружает и приводит к их созданию, показать значение произведения искусства в определённую эпоху и ту функцию, которую оно выполняет - при всей внешней отрешенности от какой бы то ни было корысти, - его связи с производительными силами и культурой, одной из форм выражения которой оно является, а также с обществом, чьи мечты оно предвосхищает.
Введите сюда краткую аннотацию.
Книга замечательного французского медиевиста, наделенного к тому же еще и литературным талантом, рассматривает высочайшие творения средневекового Запада, мир сложных и чарующих форм изобразительного искусства в русле общего развития цивилизации. Жорж Дюби показывает, как в XI веке руководство художественным процессом перешло из рук королей в руки монахов, как сто лет спустя городское возрождение поставило собор в центр своих помыслов и новшеств, как в XIV веке инициатива создания великого искусства, проникнутого уже и светскими ценностями, вновь вернулась к правителям. По утверждению автора, текст как таковой перестает быть сегодня главным документом историка.
Об Александрийской библиотеке — самой знаменитой библиотеке Древнего мира, созданной в III веке до нашей эры с целью собрать «все книги всех народов» (основатели оценивали задачу приблизительно в 500 тыс. свитков) — мы знаем на удивление мало и даже слово «библиотека» понимаем иначе. Профессор Канфора в своей книге подвергает тщательной ревизии всё, что известно об «исчезнувшей библиотеке», и заново реконструирует ее девятивековую историю. Лучано Канфора — выдающийся итальянский историк и филолог-классик, профессор университета г. Бари, научный координатор Школы исторических наук Сан-Марино.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.