История Франции. Средние века. От Гуго Капета до Жанны Д'Арк - [19]

Для всех трех указанных процессов характерно оживление, которое удивило современников. Они связали его с тем, что прекратились вторжения извне. Здесь не было ошибки. Однако не осознавалось то, что потрясения, вызванные недавними набегами, особенно нормандскими, привели также к разрушению окостеневших и парализующих конструкций; я имею в виду персонал управления крупными доменами. Забывалось и то, что грабители способствовали вводу в обращение церковных богатств, что в промежутках между опустошительными набегами шла торговля награбленным, и это также по-своему оживляло товарообмен.

К факторам, благоприятствующим развитию, несомненно, следует отнести некоторое улучшение климата. Однако необходимо четко видеть особую важность того, что система производства в целом начинает изменяться быстрее под воздействием различных сил, находящихся в очень сложной взаимозависимости. Без сомнения, рост народонаселения явился одним из самых активных факторов. Мы догадываемся об этом, но не в состоянии такую силу измерить. Историка озадачивает прилив, мощь которого обнаруживается в 1000 году, затем усиливается, подъем продолжается в течение двух с половиной веков, увеличив в три раза численность живущих на земле. Но до конца XIII века это население пересчитать не представляется возможным. Неясно и то, каким именно образом соотносились друг с другом многочисленные факторы прогресса.

Я ныне не очень верю в роль усовершенствований техники производства. В моих первых работах этому было уделено слишком большое место. Усовершенствования трудно разглядеть. Очевидным для периода до XII века является лишь одно — умножение числа мельниц. Но П. Докес задает вопрос: какие выгоды давала крестьянину зерновая мельница? Она позволяла сократить время труда, но труда женского; благодаря распространению мельниц освобождалось незначительное количество рабочей силы, занятой в производстве зерна; как представляется, это распространение было обусловлено главным образом развитием сеньориальной налоговой системы. Несомненно, однако, что орудия крестьянского труда стали заметно производительнее в промежутке между двумя историческими периодами, в документах которых можно найти некоторые серьезные данные об аграрной сфере. Речь идет об эпохе Каролингов и XII столетии. Управляющие крупными сельскохозяйственными предприятиями в то время гораздо большее внимание уделяют тягловому скоту; то есть они озабочены эффективностью пахотных орудий. А эта эффективность непосредственно влияет на подъем урожайности, который, кстати говоря, был отмечен, на увеличение объема средств пропитания, а в конечном счете — на рост народонаселения. Но в рассматриваемое время все выводы строятся на предположениях.

Рискну высказать одно из них. Мне хотелось бы верить в положительные последствия определенных изменений в родственных отношениях, выявить значение весьма продвинувшегося процесса укрепления семейной ячейки. Подчеркиваю: речь идет о гипотезе. Но разве с давних времен главы больших домов не шли на включение домашних работников в свое собственное семейство, беря на себя заботу о пропитании детей, родившихся в результате сожительства со служанками, на протяжении всего того долгого времени, которое необходимо для взращивания человеческих детенышей? Став взрослыми, эти дети будут служить хозяину в его доме. Этот господин, таким образом, видел, как сама собой воспроизводится и увеличивается рабочая сила, снимая с него необходимость привлечения ее со стороны. Так начались эти изменения, причем на них совместно влияли христианизация и распространение наталистской этики, в соответствии с которой контрацепция, аборт, умерщвление младенца рассматривались как тяжкие грехи. Наконец, я верю во влияние укреплявшейся брачной морали (которая, на мой взгляд, распространилась в простом народе раньше, чем в среде господствующего класса), положительно оценивающей плодовитость, выдвигающей в качестве главных императивов произведение на свет потомства и заботу о малых детях.

Прогресс материальных структур был, как кажется, всеохватывающим, причем повсюду шел в быстром темпе. На юге Галлии он, однако, ограничился областями, которые в наименьшей степени оказались отброшены назад в период раннего Средневековья, менее отвыкли от торговых обменов и, может быть, — здесь я говорю с величайшей осторожностью — менее обезлюдели. Изменения там оказывались поэтому не столь глубокими, как в северных провинциях, где жизнь была гораздо более расстроена и где к тому же экологические факторы больше благоприятствовали подъему сельского хозяйства. Благодаря более быстрым темпам развития Север наверстал свое отставание, а затем стал перегонять Юг. С другой стороны, надо отметить, что денежное обращение возродилось на всем галльском пространстве, начиная с его рубежей. На Северо-Западе большое количество денег было захвачено нормандцами в ходе пограничной авантюры. Нормандцы усвоили культуру Франкии, но не переставали разбойничать. Завоевание Англии герцогом Вильгельмом в 1066 году имело значительные последствия для экономики континента благодаря тому, что добыча шла в Нормандию, но также особенно благодаря тому, что ценности были пущены в оборот. В результате этого торговля оживилась как по одну, так и по другую сторону Ла-Манша. Так, поступления от одного из таможенных постов вблизи Шербура увеличились в 14 раз между 1049 и 1093 годами. Что касается южных рубежей, то за ними находились еще более богатые звонкой монетой края. Здесь был, по словам А. Мюррея, «Дальний Запад» Европы тех времен, предмет мечтаний о прибыльных подвигах. За этими рубежами открывалась исламизированная Испания, а дальше — южная Италия, земли, сулящие необыкновенную добычу. П. Боннаси показал, какие потоки золота в 1000 году шли в Барселону. Немного позже нормандские наемники привезли к себе на родину трофеи из Кампаньи. И еще позже аббатство Клюни обложило кастильских королей своеобразной данью в золоте, что позволило возвести третью монастырскую церковь, хотя строительство второй только что завершилось.