История философии. Средние века - [40]

Петр Ломбардский (около 1095–1160) родился, что следует из его имени, в Ломбардии. Возможно, что в самом начале он обучался в Болонье, потом переехал в Реймс, а уже затем в Париж, где преподавал в кафедральной школе. В 1159 году, за год до смерти, он стал епископом этого города. В начальный период своей преподавательской деятельности он написал комментарии к Псалтири и посланиям святого Павла. Но в первую очередь его имя связано с «Сентенциями», в которых собрано большое количество выдержек из текстов отцов церкви, в особенности святого Августина, а также более поздних авторов, таких, как Ансельм Ланский, Абеляр, Гуго Сен– Викторский и Грациан. Весь материал составил четыре книги, в которых соответственно шла речь о Боге, творениях, воплощении и искуплении, а также о таинствах. Петр приводит мнения различных авторитетов, обращая внимание на действительные или кажущиеся противоречия, анализирует смысл отрывков, на которые ссылался, пытается примирить prima facie несовместимые утверждения и, наконец, подводит итоги.

Общим мнением историков стал тот факт, что книга в большей мере представляет собой компиляцию и что ее автор отнюдь не является самобытным и оригинальным мыслителем. Но вместе с тем он, конечно, был не лишен таланта. В любом случае его труд пользовался громадным успехом и служил предметом для толкований и комментариев таких знаменитых мыслителей, как святой Бонавентура, святой Альберт Великий, святой Фома Аквинский, Дунс Скот и Оккам. Читать лекции на предмет «Сентенций» Петра Ломбардского в средневековом университете на деле означало признание высокого статуса и заслуг в академических кругах. Также правда и то, что широкое использование данной работы вызвало немалую критику также на протяжении всего последующего Средневековья. Так, в XIII веке Роджер Бэкон выражал сожаление по поводу того, что данный труд занял место, по праву принадлежащее Библии. Возможно, это служит доказательством того, что, как и утверждают современные богословы, книга внесла значительный вклад в создание того положения, когда Писание используется как источник отбора текстов и их последующей адаптации в соответствии с определенными догматическими положениями. Кроме этого, обсуждается тот факт, что, став широко используемым учебным пособием, «Сентенции» стали причиной пренебрежения рядом важных проблем в богословии, тех, которыми пренебрегал сам автор или трактовал очень кратко. Приходится соглашаться с подобными замечаниями, если смотреть назад в прошлое в свете современной теологии; но факт остается фактом, этот труд выполнил свою нужную задачу. Рост и увеличение числа школ и университетов, вполне естественно, был обусловлен в том числе появлением систематически изложенного богословского материала. А использование латинского языка в качестве общепринятого для богословских штудий и сочинений явно облегчало перемещения как наставников, так и учеников из одного образовательного центра в другой; по этой причине желанным становилось повсеместное использование данного учебного руководства как справочника, а также в виде основы для лекционных курсов.

«Сентенции» Петра Ломбардского – прежде всего богословское сочинение. Однако в пределах средневековых представлений здесь рассматриваются вопросы, являющиеся философскими, или те, которые, с точки зрения автора, независимы от веры. По мнению Петра, к истинам подобного рода относятся – бытие Божие, божественное сотворение мира и бессмертие человеческой души. Степень внимания, уделяемого философским проблемам при чтении лекций и комментировании «Сентенций», очевидно в большой степени зависит от интересов и способностей отдельных лекторов. У некоторых из них большая часть комментариев посвящена философской проблематике.

6

Аристотелевский идеал науки заключается в выводимости большей части положений посредством доказательств первичных предпосылок или постулатов. В науках «второго порядка» эти принципы первичны в относительном смысле, так как доказываются наукой более общей, где исходными принципами не являются. Первичные принципы в абсолютном смысле являются аксиомами, самоочевидными положениями, которые невозможно отвергнуть, не впав при этом в противоречие.

Поскольку в Средние века богословие считалось наукой, более того, королевой наук, то оно соответствовало общему аристотелевскому представлению о науке. Однако исходными предпосылками здесь считались истины, данные через откровение. И хотя полагали, что Бог только приоткрывает истины, которые человеческий разум в принципе способен сам открыть для себя, одновременно с этим считали, что Богом открыты истины, превосходящие возможности человеческого разума. Вместе с этим, как видно, не прекращались попытки постичь посредством разума существо христианской веры. Это именно то, на что было нацелено богословие, которое, естественно, включало в себя и некоторую философскую рефлексию. В дальнейшем под влиянием аристотелевского представления о науке, а возможно независимо от него, в богословии возникают рационалистические тенденции. Не приходится говорить о том, что как студенты, так и их наставники находились в общем ментальном пространстве, при этом представления об откровении и истинах, превосходящих возможности человеческого разумения, не требовали специального разъяснения. Но если написанное адресовалось не христианам? Нехристианин не может представить что, например, Новый Завет дан через откровение. В таком случае автору следует обращаться не к авторитету, а к здравому смыслу. И подобная практика, связанная с влиянием аристотелевского понимания науки, могла толкнуть его в направлении, превращавшем христианскую веру в особый род метафизической системы. Во всяком случае, можно обнаружить один или два примера подобного рода.