История философии. Средние века - [116]

Однако в конце концов Николай избирает общепринятую для своего времени точку зрения, – традиционной гипотезой, отрицающей наличие решающих причин, позволяющих принять положение о суточном вращении Земли. Тем не менее, достаточно ясно, что сам он считает свою гипотезу более экономной и поэтому предпочтительной альтернативной гипотезе, даже если ее истинность не может быть доказана.

Столь же осторожен (в том же самом трактате) Николай при обсуждении гипотезы, касающейся возможности существования других миров. Аргументы, как богословские, так и философские или научные, отрицающие наличие множества миров, не являются убедительными. Вместе с тем мы должны принимать во внимание, что в действительности существует только один мир.

В своем трактате «О конфигурациях качеств» («De configurationibus qualitatum») Николай подверг обсуждению проблему изменения интенсивности качеств[306], а также он развивал графический геометрический метод. Используемый метод предназначался также как средство изображения изменения скорости. Николай, например, обнаружил, что расстояние, проходимое телом, которое движется с постоянно возрастающей скоростью, равно расстоянию, которое проходит за то же самое время тело, двигающееся с постоянной скоростью, равной той скорости, которой достигает первое тело в середине своего пути. Для того чтобы облегчить понимание этих и сходных изменений в форме, Николай пытается представить их в системе прямоугольных координат. Пространство или время представлены им в виде основной прямой линии, на которой отмечены вертикально линии, причем их длина соответствует положению или интенсивности переменной величины. Соединяя окончания вертикалей, Николай получает кривую, которая выражает изменения или колебания интенсивности.

Своим трудом о пропорциях пропорций («De proportiobus proportionum») или соотношениях соотношений Николай внес значительный вклад в математику. В своих сочинениях, направленных против астрологов, он приводил довод, в соответствии с которым несоизмеримость планетарных скоростей делает невозможным установление точного положения планет.

Рассматривая достижения науки, мы в первую очередь проявляем интерес к достижениям прикладной науки и техники. В этом отношении Средние века могут предложить очень немного. Так, например, появились изобретения в области оптики. Также следует указать на нереализованные мечты Роджера Бэкона. Однако если рассматривать историю науки начиная с Ренессанса, то станет очевидным, что первые шаги в теоретической науке предваряли собой эру поразительных изобретений и наступления технологической эры. Кстати, в теоретическом отношении Средние века не были столь уж «темными» и полными мракобесия, как их порой себе представляют. Например, некоторые теоремы Галилея были предвосхищены Николаем Орезмом. Так что открытия Средних веков приходилось переоткрыть заново. В каком-то смысле они оказались преждевременны. Почему так произошло – не так легко объяснить. Все-таки эпидемии чумы, войны, великий раскол или схизма, чувство надвигавшейся опасности, которое провоцировало рост религиозного фанатизма того или другого оттенка, мало способствовали научным исследованиям.

6

Теперь пора вновь вернуться к распространению «нового пути» в философии. Нам уже известно, что в первой половине XIV века влияние оккамистов было особенно распространено в Оксфорде и Париже. Но уже во второй половине того же столетия оно стало распространяться повсюду. Введенный в 1389 году устав Венского университета обязывал студентов посещать лекции по логическим трудам Петра Испанского, тогда как более поздние положения уставов предписывали схожие обязательства относительно работ по логике Уильяма Гейтсбери и других авторов. Оккамистские тенденции были сильны в университетах Гейдельберга (основан в 1386 году), Эрфурта (1392), Лейпцига (1409) и Кракова (1397). Считается, что Лейпцигский университет обязан своим возникновением исходу оккамистов из Праги, когда Ян Гус и Иероним Пражский стали учить реализму, воспринятому через Джона Уиклифа.

Впрочем, некоторые университеты остались верны старым традициям. Так, в Кельне (1389) учение Альберта Великого и Фомы Аквинского по-прежнему не уступало своих позиций, несмотря на отдельные попытки принудить университетские власти отказаться от реализма в пользу номинализма. Эти попытки осуществлялись довольно странным образом – утверждалось, что богословские заблуждения Яна Гуса вытекали из его приверженности к философскому реализму. Однако университетские власти Кельна это отрицали. Университет в Лувене, основанный в 1425 году, также был оплотом старых традиций. Тем не менее, к концу XIV века номинализм в целом, несмотря на спорадические нападки, подобные парижским осуждениям 1339 – го и 1340 годов, прочно утвердился в университетах Европы. Нет необходимости говорить о том, что чем большее признание находил via moderna, тем скорее обретал традиционные схоластические черты, сближавшие его с другими научными школами Средневековья. Более того, при сосредоточенности на логической проблематике это направление отличалось особой сухостью.