История евреев в Российской Империи и Советском Союзе - [56]

В малых городах Украины, Белоруссии, Молдавии, где редко встречались крупные "оборонные" предприятия, евр. население меньше чувствовало ограничения, связанные с устройством на работу. Но в крупных промышленных центрах (Москве, Ленинграде, Киеве, Одессе и многих др.) вопрос трудоустройства для многих специалистов-евреев был трудным ("пятая графа" анкет, "национальность", давала себя чувствовать). Следует отметить, что далеко не все руководители предприятий активно выполняли указания райкомов по "улучшению кадров". Многие русские и др. директоры предприятий, в душе своей не одобрявшие кадровую политику ЦК, в той или иной мере саботировали указания райкомов, давали указания отделам кадров принимать отдельных евреев на работу, а по соображениям целесообразности для производства нередко выдвигали способных работников-евреев на должности руководителей отделов, цехов, лабораторий, участков. На чисто гражданских предприятиях трудоустраиваться было проще, а рабочие-евреи обычно не имели затруднений с трудоустройством.

Остатки еврейской национальной культуры подавлялись. В 1948 г. было разгромлено издательство газеты "Эмес" ("Правда"), а в ноябре этого же года прекратили издание газеты "Эйникайт" — так было покончено с евр. периодической печатью. Не лучшей была и судьба легальной евр. народной музыки. Когда акад. Ю.М. Соколов в 1948 г. подготовил сборник "Еврейские народные песни", а известный русский композитор Дмитрий Шостакович написал музыку к циклу "Из еврейской народной поэзии" (в окт. 1948 г.), официальная критика сочла это крамолой.

Вскоре перестали существовать и последние евр. театры. На освобожденной от немецких оккупантов территории СССР не был восстановлен ни один евр. театр, а уцелевшие здания довоенных евр. театров (например, в Одессе и др.) были отданы др. театрам или учреждениям. В 1949 г. был закрыт московский ГОСЕТ, а также евр. театр в Евр. Авт. Области (евр. школ в этой области тогда уже не было). Таким образом, к 1950 г. Сталин и его "соратники" уничтожили всю легальную еврейскую культуру в СССР.

Подверглись критике известные писатели и поэты (например, русский писатель Александр Фадеев (за "Разгром"), давно умерший (1934 г.) поэт-еврей Эдуард Багрицкий (за "Думу про Опанаса") за то, что героями в этих произведениях были евреи.

Имена героев упомянутых произведений не выдуманы, — это имена действительных участников гражданской войны 1918–1920 гг. А. Фадееву приходилось "оправдываться", что Левинсон (герой его повести, командир партизан) был реально существовавшей личностью.

После кампании против "менделистов" и "морганистов", проведенной на сессии Всес. Акад. Селькохоз. Наук в 1948 г. (известной под названием "лысенковщина"), в 1949 г. развернулась широкая кампания против "космополитов", "иностранщины" и "преклонения перед Западом". Эта кампания, организованная идеологами ЦК партии и направленная против интеллигенции и ученых, носила явно антисемитский оттенок, поскольку в перечнях "космополитов" ("беспачпортных бродяг") чаще других фигурировали еврейские фамилии и имена. Готовилась погромная конференция против физиков, разоблачались "отклонения от материализма", принадлежность к "космополитической группе Мандельштама", к которой относили Леонтовича — русского, а также Гинзбурга, Горелика, Хайкина и др. ученых. (А. Семенов: "Топор над головой", "Известия" — Неделя, 1990 г., № 3.) Но конференция не состоялась, так как были большие успехи в создании атомного оружия и в этих успехах значительной была роль "космополитов".

В создании атомного оружия вместе с руководителем работы, акад. И.В. Курчатовым участвовали и академики-евреи: Я.Б. Зельдович, И.К. Кикоин, Ю.Б. Харитон (последний подготовил техническое задание на разработку первой в СССР атомной бомбы) и др. ("Тайны атомной бомбы", "Аргументы и факты", 1989 г., № 41.)

Антиеврейская внутренняя политика после Отечественной войны не обошла и вооруженные силы СССР. Здесь также действовал "маленковский циркуляр". Штабы военных округов и армий постепенно "очищались" от офицеров-евреев, многих направляли в отдаленные военные части. Особенно заметны были результаты этой политики на флоте. В 1950-х годах среди офицеров морского флота на черноморском и балтийском флотах евреев уже почти не было (их вытесняли), зато они были весьма заметны на северном флоте (условия службы там были значительно труднее) и, в меньшей мере, на Дальнем Востоке. Среди них были штурманы, зам. командиров кораблей, военные врачи, офицеры связи и локации, военные строители и др. Отношение к офицерам-евреям было нормальное как со стороны их русских и др. сослуживцев, так и со стороны начальников (даже в трудном 1952 г.), а политуправления флотов привлекали их (как и всех офицеров) к поступлению в члены партии. "Далеко от Москвы" национальной дискриминации практически не было, антисемитизм шел "сверху". В 1948 г. уже был ограничен прием евреев в военные академии, а позже практически прекращен.

После смерти А.А. Жданова, когда главным "идеологом" в компартии стал Г.М. Маленков, "под его руководством набирала силу антисемитская кампания" (так утверждает историк Р. Медведев).